Часто на девичьих посиделках рассказывали среди прочего и страшные сказки, после которых жутко было возвращаться домой в одиночку.
В 30-х годах XX века на севере России этнографами была записана сказка: «В одной деревне у вдовы была ленивая дочка. Все у нее из рук валилось: ни кудель в нить скрутить не могла, ни ширинку вышить не умела. Бывало, соберутся девки на посиделки, нанесут с собой рукоделья разного, да за песнями и прибаутками засидятся до третьих петухов. Все у них за беседой в руках спорится. А этой прямо неймется, как уголья под ней на лавке. Ни минуты не может усидеть за работой, все девок на разные шалости подбивает.
Раз, почитай перед самым Рождеством, собрались девки по уговору в ее избе на посиделки. Чин-чином, сначала, как водится, за чаем да угощениями беседу завязали, а потом за прялки взялись. Зашел разговор о нечисти всякой, что под Рождество, как известно, Господа не убоявшись, над честным народом потешается.
Тут ленивица и говорит подругам: „Вы, подруги, за меня напрядите пряжу, а я взамен икону, что над дверью церкви, что за погостом стоит, принесу. Ничего не убоюсь!". Подхватилась, шубейку набросила и бегом за околицу. На одном духу домчалась до церкви, подхватила икону за пазуху, осенила себя крестным знамением и бегом обратно.
Прибежала, над подругами надсмехается: „Что ж вы, пугливые, ничего толком и сделать-то не успели, пока я всю деревню из конца в конец прошла!". Сидят подруги, попритихли, склонились над своими рукоделиями. А девка разошлась не на шутку: „Хотите, теперь я икону на место отнесу?!". Стали ее отговаривать, а той неймется. Расшалилась, раззадорилась. Подруг с собой идти подбивает. Как такую удержишь?
Снова побежала она к церкви через кладбище. Бежит и примечает, вроде си-дит кто на могиле: то ли путник сбился в темноте, да присел отдохнуть, то ли вовсе человек замерз. Добежала, икону на место поставила и обратно. Бежит, а са-мой думается: „Не поверят мне подруги. Скажут, что в сенях икону спрятала, по-тому как жутко заполночь через кладбище одной идти".
На беду, вздумалось ей повернуть к могиле, где сидел кто-то. Глядь, а там умрун непокаявшийся в саване сидит. „Вот,— думает,— принесу им саван, чтоб не надсмехались".
Схватилась за край савана, дернула, что есть силы, и бегом, на одном духу — через всю деревню к своей избе, не оглядываясь.
Прибежала, села в свой уголок и притихла. Подивились девки смелости такой, поахали, да вскоре и забыли, песню затянули.
Вдруг в двери стук. Это умрун за саваном своим пришел: „Отдайте мой саван! И девку мне отдайте, потому что теперь она невеста моя!". Тут петух вдруг про-кричал, и умрун убрался.
На следующую ночь вновь пришел умрун. Стал в двери избы ломиться. Только никого, кроме матери ленивицы, в доме не было, потому что деревенские девки на посиделки в другой избе собрались. Мать ленивицы тоже не лыком шита была, во-рожбу знала, заговоры всякие. Заговорила умруна до петухов. А с петухами умрун опять убрался.
Подучила мать свою дочь, что делать. Собрались вновь девки на посиделки в другую избу. Пришел ночью умрун, стал свою невесту требовать. А девки ему отвечают: „Погоди чуток, мы невесту твою омываем!".
Умрун еще громче стучать. А девки ему в ответ: „Погоди чуток, мы невесте косу заплетаем!". Умрун в двери стучит, вот-вот выломит. А девки ему: „Да погоди уже, мы невесту к венцу обряжаем!". Сделали они куклу, завернули в саван и за дверь выставили. Тут петух закричал. Схватил умрун свою невесту и бегом на кладбище. Больше его не видывали. А девка с тех пор справной стала. Вскоре и жених для нее сыскался».
из книги Котова И. Н., Котова А. С. Русские обряды и традиции. Народная кукла.— СПб.: «Паритет», 2003.
#сказки
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев