Предыдущая публикация
Друг
Режиссер, профессор и педагог театрального института, Алесей Егорович Сенич, в восемьдесят лет решил таки выйти на пенсию. Точнее, он давно уже получал пенсию от государства, но продолжал воспитывать новых и новых театральных режиссёров. Сколько их вышло в мир из-под его крыла – Алексей Егорович давно уже сбился со счёта. И вот, отпраздновав восьмидесятилетний юбилей, профессор наконец-то решил уйти на покой.
Когда он был постоянно занят в институте, времени ни на что больше не оставалось. Зато работа спасала Алексей Егоровича от всего. От собственных недугов, от неожиданно свалившегося на него горя. Два года назад умерла жена профессора, Зинаида Савельевна. Если бы он тогда не был занят на работе – спятил бы, точно. Пятьдесят пять лет ведь прожили, душа в душу. А потом Зиночка в одночасье скончалась. Просто тихо ушла. Пересаживала на участке их большого дома в Валентиновке цветы, и упала на траву замертво. Говорят, что боли не чувствовала – остановилось сердце.
Проплакав все похороны, Алексей Егорович с утроенной силой принялся гонять своих студентов.
- Могуч дед. – перешептывались они. – Жену похоронил, хоть бы отпуск взял. Нет, он с нас по три шкуры дерёт.
Зато Алексею Егоровичу было чем гордиться. Несколько его выпускников прогремели своими постановками на весь мир.
В свой первый день заслуженного, уже давно, отдыха, Алексей Егорович позавтракал, посмотрел новости, почитал Чехова на веранде, и решил позвонить кому-нибудь из друзей. И тут всплыл ещё один печальный факт. Звонить было некому.
Вот, Павел Андреевич, режиссёр, руководитель театра. Умер в прошлом году. И ведь знал Алексей Егорович, что Паша скончался. И на похоронах был. Да задумываться было недосуг. Похоронил, и дальше бегом по своим делам. Благо, профессор всегда был в хорошей форме.
Семён…
Роман…
Виктор…
Борис…
Батюшки. Слёзы навернулись на глаза, закрывая от Алексея Егоровича список контактов в телефоне. Да ведь ему и правда некому позвонить-то! Умерли все.
Домработница Катя принесла чай на веранду. Пирожков свежих напекла.
- Катя, сколько тебе лет? – строго спросил профессор.
- Так.. писят семь послезавтра исполнится. – подумав как следует, ответила Катя.
- Фух… слава Богу. Молодая ещё.
- Егорыч, а ты чего это пригорюнился тут? Никак плачешь?
- А мужу твоему сколько?
- Ровесники мы. Со школы вместе. Дак вон тут и учились, на Спартаковской. Её снесли недавно, ироды, школу-то.
- Снесли – что-то другое построят. Не ныть!
- Не ныть, а сам плачет. Ты чего, Егорыч?
Он только рукой махнул. Ну не объяснять же молодой, полной сил, домработнице, что ему и позвонить-то некому – померли все. Один он из всех и остался. Ох, беда.
Попив чаю и аккуратно съев один пирожок, - не дай Бог растолстеть на пенсии, - Алексей Егорович решил прогуляться по посёлку. Их часть Валентиновки была застроена старыми домами, а там дальше, за рынком, был шумный Королёв. Туда профессору идти не хотелось.
Проходя по аллее мимо последнего, перед дорогой к рынку, дома, Алексей Егорович услышал писк. Скорее даже скулёж. Трость профессор носил с собой для пафоса, никакая опора ему была не нужна. А вот сейчас трость пригодилась. Алексей Егорович палкой раздвинул кусты и увидел щенка. Тот сидел в траве и пищал. Совсем маленький, с очень несчастными глазами.
- Вот вам и здравствуйте. – озадаченно сказал профессор.
Щенок, поняв, что его заметили, завопил с новыми силами. Алексей Егорович достал его из травы, огляделся и позвонил в ближайшую калитку. Щенка он держал осторожно, немного даже брезгуя. Профессор не жаловал животных – грязь от них, и шерсть, да и всё. Пользы ноль. Но сердце у него было, и оно не позволяло оставить на месте пищащего щенка.
Дверь открыла женщина в годах.
- Ваше? – протянул ей малыша Алексей Егорович.
Хозяйка замотала головой и попятилась.
- А чьё же? Я вот у вашего забора нашёл, в кустах.
- Да мало ли какая сволочь подкинула! У нас в поселке это за здрасьте. И котят швыряют, и щенят. Нелюди.
- И куда же мне его? – недоумевал профессор.
- Я не возьму. У нас алабай. Затопчет!
- Алабай… порода что ли? А это кто?
- Да Бог его знает. Может и дворняга.
Тётка убралась восвояси, а щенок прижался к профессору. Мол, ты, дядя, не бросай меня. Сгину я тут в кустах, пропаду.
- От-то беда! – огорчился Алексей Егорович, но взял щенка с собой.
- С ума ты окончательно выжил, Егорыч. – причитала Катя, купая собачку. – Знаю ведь я, чего ты утром-то горевал. Позвонить, небось, хотел друзьям своим, а уж нету никого. И что? Собака тебе друзей заменит?
- Повесь объявление, Катя. Сфотографируй его. Сухого, разумеется. Распечатай и повесь.
- Распечатай – это по вашей части. А расклеить – расклею.
- Это кобель, или сука? – поинтересовался профессор.
- Мужик это!
- И то хорошо. Второй бабы в доме я бы не вынес.
- Ой, ой… - начала было Катя.
Но Алексей Егорович уже ушёл к себе в кабинет. А ей пришлось ещё и кормить щенка пипеткой – есть он сам пока не умел. Надо же, нелюди, оторвали от матери и выкинули. Или сам потерялся? Чудеса.
По объявлению на щенка никто не позарился. Ни расклейка листовок, ни клич в интернете, ничего не дали. Сколько их, породистых и беспородных, бесхозных, никому не нужных, мается по всей земле.
- Оставим, ладно. – решил профессор.
Катя про себя подумала, что Егорыч-то, видать, решил жить вечно. Протянет ли он одну собачью жизнь? Всё-таки уже восемьдесят.
Щенка назвали Рекс.
- Не будем ничего мудрить. Будет Рекс.
Вырос он похожим на лабрадора. Прививки получал по графику. А гулять ходил без поводка – просто следовал за профессором неотвязным хвостом. На участке они иногда играли в мячик, или в «отбери игрушку». Катя только дивилась на них – Егорыч сроду не любил никаких собак.
Однажды в гости без предупреждения явилась профессорская дочка, увидела Рекса, и вышел конфликт.
- Ты с ума сошёл, папа! Какие собаки? А случись что с тобой? Я эту собаку не возьму! Пусть Катька берёт.
- Почему ты, приехав раз в год по обещанью, позволяешь себе указывать, что мне делать? Иди командуй своим мужем.
- Да кому нужна эта собака?!
- Мне. Мне нужна эта собака! – Алексей Егорович встал и потёр грудь слева. – Уезжай, Рита. Без тебя тут спокойнее.
И пошёл в дом. Рекс хвостом потянулся за ним. Вечером, играя с псом в саду, Сенич задумался. А ведь ему правда уже много лет. Не погорячился ли он, взяв ответственность за Рекса? Ну, а с другой стороны… был ли у него выбор? Ведь никто не захотел этого замечательного щенка. Что нужно было сделать? Обратно в траву его выкинуть?
Профессор позвонил своему знакомому адвокату и попросил приехать. Через неделю у него был день рождения, восемьдесят один год. Хоть Рита и обиделась, а на день рождения они приедут. Всей семьёй приедут. Надо успеть сделать то, что он задумал.
Катя с утра готовила и покрикивала на Рекса. Как ни любил он хозяина, а кухня, на которой готовили, была безумно притягательна. Вот и совал он свой черный кожаный нос то туда, то сюда.
- Нет, это невозможно! Егорыч, забери скотину свою!
- Рекс, а ну иди сюда!
Пёс вздохнул, но спасителя ослушаться не посмел. Какая судьба ждала его, если бы не Алексей Егорович? Страшно подумать! Он пришёл в кабинет, где профессор смотрел что-то на компьютере. Хмурился, улыбался.
- Вот, мой студент сделал. Выпускник. Присоединяйся, интересно.
Рекс лёг рядом с креслом и опустил голову на лапы.
- Э, ничего в искусстве не смыслишь. – попенял ему хозяин.
Пёс вздохнул. Не смыслит, а что делать?
Вечером за столом дочка, зять и внуки, а также Катя с мужем, поздравляли Алексея Егоровича, желали ему долгих лет жизни, и прочее. Он сидел и думал о том, как лживо это всё звучит в восемьдесят один. Тут уж не до жиру, протянуть бы ещё годик. А потом ещё. А потом…
- Ну, хватит, хватит. Всем спасибо, я всё понял. У меня объявление.
Гости за столом притихли, а профессор продолжил:
- Я действительно собираюсь прожить ещё так долго, как только смогу. Но, боюсь, не всё от меня зависит. И я должен позаботиться, самое главное, о моём друге, Рексе.
- Самое главное. – фыркнула Рита.
- Да, самое главное! Вы взрослые и самостоятельные люди. И сами о себе позаботитесь. А я переписал завещание.
- На собаку?! – возопила Рита.
А её муж густо покраснел.
- Ты мне договорить дашь? Или будешь скандалить на дне рождения отца? Я тебя не так воспитывал.
Обиженная Рита подумала, что никак он её не воспитывал – всю жизнь торчал то в театре, то в институте. А она видела его, дай Бог, раз в неделю. Ну, зато отказа ни в чём не знала. Да и не знает. А минусы... они везде свои. Но завещание на собаку переписать - это уж за гранью!
- В общем, если я умру, Рекс будет жить в этом доме. А Катя будет работать в нём, и получать своё жалование, пока жив Рекс. И только после его смерти от естественных причин, - в этом месте профессор поставил акцент, - ты, Ритуля, сможешь всем тут распорядиться по своему усмотрению.
- А я, что ли, не могу в этом доме жить, пока жив Рекс? – поджала губы Рита.
Она подумала, что отец спятил. Окончательно.
- Да можешь, дочка. Можешь. Главное, Рекс должен быть в порядке. С едой, крышей над головой, ну и… понятно в общем.
- Я такое только за границей знаю. У нас вы первый, Алексей Егорович. – льстиво сказал зять.
Все сидели тихо. Переваривали информацию. Профессор улыбнулся, выпил рюмку водки, закусил половиной пирожка, а вторую половину сунул под стол. Рексу. Угощение было немедленно проглочено. В благодарность пёс лизнул руку хозяина, и снова улегся у него в ногах.
- Ну, чего пригорюнились? Я ещё не помер. – подмигнул гостям Алексей Егорович.
Постепенно за стол возвращалась атмосфера праздника. Профессор смотрел на сидящих за столом, думал обо всех, по очереди. Думал о друге, который преданно лежал рядом с его стулом. Думал о жизни - о смерти думать было ещё рано.
(с) Мистика в моей крови /Дзен Яндекс
#рассказы
Следующая публикация
Комментарии 1