#чтобыпомнили Белеет ли в поле пороша, Пороша, пороша. Белеет ли в поле пороша, Иль гулкие ливни шумят. Стоит над горою Алеша, Алеша, Алеша. Стоит над горою Алеша — Болгарии русский солдат. И сердцу по-прежнему горько, По-прежнему горько. И сердцу по-прежнему горько, Что после свинцовой пурги. Из камня его гимнастерка, Его гимнастерка. Из камня его гимнастерка, Из камня его сапоги. Немало под страшною ношей, Под страшною ношей. Немало под страшною ношей, Легло безымянных парней. Но то, что вот этот — Алеша, Алеша, Алеша. Но то, что вот этот — Алеша, Известно Болгарии всей. К долинам, покоем объятым, Покоем объятым. К долинам, покоем объятым, Ему не сойти с высоты. Цветов
Этого человека, без преувеличения, ненавидела вся Москва. Над этим тщедушным стариком, который ходил в старой одежде, жившим в плохой комнате с древней рассыпающейся мебелью, издевались и смеялись в спину из-за его скупости. Его ненавидели люди, а он их боялся. Старик никогда не ходил пешком и ездил в закрытом экипаже. Кто же он, этот гонимый Москвой старик? Гаврила Гаврилович Солодовников был богатейшим человеком Москвы. Его состояние превосходило состояние Третьяковых, Морозовых и Рябушинских вместе взятых. Гаврила Гаврилович был сыном серпуховского купца третьей гильдии и был у отца мальчиком на побегушках в его лавках. Он был бе зграмотен и косно
Вера Бокова «Повседневная жизнь Москвы в XIX веке»
«Даже скромный званый обед за дворянским столом до середины XIX века (в отличие от будничного чаще на французский лад) состоял из двух супов (супа и бульона-консоме) с пирожками; „холодного“ — галантина, майонеза, фрикассе, паштета и т. п.; „говядины“ — то есть мясного блюда; рыбного блюда; „жаркого“ — то есть блюда из птицы или дичи; овощного блюда — спаржи, артишоков, горошка и т. п. (сюда же включались грибы) и двух десертов. Отдельно на особый стол к водке выставлялось минимум два вида закусок (мясных или рыбных) и два „салата“ — свежий и соленый (в числе последних считались соленые грибы). Что же касается больших званых обедов, то на