О святых и святости Православной Церкви

Закон любви Митрополит Николай Ярушевич. Слово, сказанное в Преображенской церкви, что на Преображенской площади г. Москвы Однажды ко Господу Иисусу Христу подошел некий законник, так говорит святой евангелист Матфей, и спросил Его: “Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?” (Мф.22:35-36). Кто этот законник? Законники или книжники — это учители иудейского ветхозаветного закона. В своей ревности не по разуму они извращали истинное учение о Боге, загромождали его собственными измышлениями и, проповедуя его в таком виде верующим иудеям, сами к тому же не исполняли закона. К ним не раз обращалось грозное слово Спасителя. Эти обличения книжникам записаны в 23‑й главе Евангелия от Матфея: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, — говорил Христос, — что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. “…” Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты…” (Мф.23:13, 27). Один из таких книжников подошел с вопросом ко Господу Иисусу Христу. Почему он спросил Его о наибольшей заповеди в законе? Среди еврейских раввинов и книжников не было единодушного ответа на этот вопрос. Одни из них учили, что наибольшая заповедь — это первая из десяти заповедей Моисеевых: “Аз есмь Господь Бог твой… да не будут тебе бози инии разве Мене” (Исх.20:2-3). Другие учили о том, что основною заповедью закона является четвертая заповедь о почитании субботнего дня. Иные в своих измышлениях доходили до того, что заповедь об омовении рук и ног считали наибольшей, или такое же значение придавали требованию ветхозаветного ритуала об одежде. Среди учителей иудейских был знаменитый Гамалиил, у которого учился и Савл — будущий апостол Павел и который, возвышаясь над прочими иудейскими учителями, проповедовал о том, что наибольшей заповедью закона должна быть заповедь о любви. Чтобы разрешить эти споры, один из законников и обратился к Спасителю. Спаситель ответил ему словами ветхозаветного закона: “…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим…”. И добавил: “…сия есть первая и наибольшая заповедь…” (Мф.22:37-38; см.: Втор.6:5). Почему эта заповедь наибольшая? Потому что Бог — это высочайшее благо; это начало и конец всего; нет предмета для любви выше Бога. И любить Его, по заповеди Христовой, надо всем сердцем — всеми движениями чувства, всей душой — всеми стремлениями воли, всем разумением — всеми действиями ума; любить всем существом. Продолжая свою речь, Господь Спаситель сказал: “…вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя…” (Мф.22:39). Эта вторая заповедь неразрывно связана с первой: кто любит Бога, тот не может не любить брата своего. Так учит и апостол Иоанн Богослов: “Кто говорит: “я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец…” (1Ин.4:20). Кто исполняет первую заповедь о любви к Богу, тот исполняет и вторую. Для грубых умом и черствых сердцем, кто уверяет, что Бога любит, а в то же время ближнего своего не любит, нужно было особо сказать об этой второй заповеди, и Господь сказал. Он указал и мерило, которым измеряется наша любовь к ближнему: “…возлюби ближнего твоего, как самого себя…” Чего хочешь себе, того желай и ближнему; чего себе не хочешь, не делай ближнему. Тебе больно, если над тобой насмехаются, тебя оскорбляют, тебе говорят в глаза и за глаза неправду, клевещут, осуждают тебя, — не делай этого и ближнему твоему. Тебе горько, если в минуты скорби никто не спешит к тебе, чтобы разделить с тобой эту скорбь, и ты должен сам в себе переживать ее,так, когда ты увидишь горе и слезы другого, поторопись утешить его и разделить с ним его скорбь. Ведь разделенное горе — это полгоря, говорит и народная мудрость. И закончил Спаситель ответ Свой книжнику словами: “…на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки” (Мф.22:40). Эти заповеди — сущность всего ветхозаветного закона и сущность всех пророческих речей; это сущность и всего нашего христианского нравоучения, всего закона Христова. Так говорит и святой апостол Павел: “Если имею дар пророчества и знаю всей тайны… а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы” (1Кор.13:2-3). Почему Господь велит любить Бога всей душой и всем сердцем? Потому, во-первых, что Бог есть всесовершеннейшее Существо, Он — источник всякой истины, всякого добра и всякой красоты. Он — источник истины. В Нем, в Его Божественном слове, мы находим для себя ответы на все запросы нашего пытливого ума, светом Его слова мы освещаем и свой жизненный путь и всё вокруг себя. В свете открытой Им истины мы знаем о том, как произошел этот мир, что его ждет при конце времен, мы понимаем смысл и цель нашей короткой земной жизни. Мы знаем о том, что в бренном теле каждого из нас живет бессмертная душа, предназначенная к вечной жизни и вечному блаженству. Он — источник добра. Еще в Ветхом Завете Бог показал Свою любовь к людям, когда не покинул грешный ветхозаветный народ погибать в его грехах, но на протяжении ряда веков посылал людям пророков с их огненными речами, звавшими людей к вере, к покаянию, к вечной жизни. И во всем сиянии Своей любви Бог открыл Себя в Новом Завете, когда Сын Божий в образе Господа Иисуса Христа пришел спасать людей, пришел для того, чтобы тяжкими, кровавыми муками в Гефсиманском саду и на Голгофском кресте открыть нам путь к вечному блаженству. Бог — источник красоты. Он открыл Себя во всей Своей совершеннейшей духовной красоте в лице Иисуса Христа. Он показал вершины смирения, духовной и телесной чистоты, терпения в испытаниях, преданности воле Божией, любви и милосердия, и никто никогда этой красоты превзойти не мог и не сможет. Как же нам не любить нашего Бora? Как нам не любить Его и как нашего Небесного Отца? Мы — творение Его рук, мы — Его дети. Мы Ему всем обязаны: мы обязаны своей жизнью и всеми теми благами, какие мы в этой жизни имеем; нашим здоровьем, всякой доброй мыслью, всяким утешением в несчастье. В каждом из нас Он напечатлел Свой образ и подобие, не много умалил пас перед ангелами, по слову псалмопевца (см.: Пс.8:6). Он дал нам бессмертную душу, Он спас нас Своею кровью от вечной погибели. Он ждет нас во вратах Своего Небесного Царства, чтобы ввести нас в эти врата. Мы обязаны Ему каждой струёй воздуха, который мы вдыхаем, каждой крошкой хлеба, который мы едим, каждым глотком воды, которую мы пьем. Промысл Его бодрствует над нами день и ночь. Как же нам не любить Его всей душой и всем сердцем? Даже дикие животные укрощаются перед своими благодетелями. Знаете вы о преподобном Герасиме, жившем в пустыне Палестинской в V веке? Однажды он встретил льва, который занозил свою лапу и ревел от боли. Нисколько не испугавшись, призвав имя Божие, преподобный Герасим подошел ко льву, вынул занозу, полил на рану масло и обвязал лапу. Вы знаете, что случилось потом? Этот лев ходил за Герасимом как домашнее животное. Когда преподобный умер, он лег на его могилу, рычал от тоски, никого не подпускал к себе, не ел и не пил и издох на могиле. Даже у дикого животного нашлась такая благодарная любовь к своему благодетелю. Неужели мы своего Небесного Отца и Друга-Благодетеля не будем любить всей душой и всем сердцем? Почему мы должны любить ближнего своего? Потому что любовь к ближнему — это одно из проявлений нашей любви к Богу; потому что такова заповедь Христова, подобная первой заповеди о любви к Богу; потому что все мы — братья между собой: мы произошли от одной крови наших прародителей, мы искуплены одной кровью нашего Спасителя, мы духовно возрождены одним и тем же Духом Святым. Мы должны любить друг друга потому, что эта любовь, по слову Христову, — отличительный признак истинных христиан. “По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою”, — говорил Христос (Ин.13:35). Мы должны любить друг друга потому, что этот путь любви ведет и нас к помилованию в вечной жизни: “Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут” (Мф.5:7). Наконец, любовью к ближнему мы приближаемся к Богу, уподобляемся Ему, соединяемся с Ним. “…Пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем”, — учит апостол Иоанн Богослов (1Ин.4:16). Разве трудно любить отца, разве трудно любить братьев? Почему же мало бывает в нас любви к Богу? Потому что мало в нас веры в Бога, мало веры в будущую нашу жизнь, мало в нас сознания и чувства беспредельной к нам любви Божией и бесчисленных благодеяний Божиих. Послушайте, что говорит апостол Павел: “Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод… или меч? “…” …Ни смерть, ни жизнь… не могут отлучить нас от любви Божией…” (Рим.8:35, 38-39). Вот истинная любовь: крепкая, постоянная, всезахватывающая — там, где пламенная вера в Бога и в будущую жизнь! Вскоре после вознесения Господа Иисуса Христа на небо невдалеке от ворот Иерусалима можно было видеть страшное зрелище: человека побивали камнями. Люди бросали в него камни с ожесточением, с насмешками и проклятиями. Человек стоял, обливаясь кровью, пока не упал. Глаза его были подняты к небу, а окровавленные умирающие уста повторяли ту же молитву, с какой умирал на кресте Спаситель: “Господи, не вмени им греха сего” (Деян.7:60). Это был первомученик архидиакон Стефан. Бог ему повелел любить ближнего как самого себя. Он умирал за Христа, он жаждал своего вечного спасения и, желая того же своим палачам, молился о прощении их греха. Вот истинная любовь к ближнему своему, вот истинная вера в Того, Кто обещал всякого Своего верного слугу взять к Себе по окончании земного пути! Почему в нас так мало бывает любви к ближнему? Опять потому, что мало у нас веры в Небесного Отца, мало сознания того, что мы, имея одного Небесного Отца, друг другу братья. А если нет любви друг к другу, разве мы можем быть наследниками вечной жизни? Царство Небесное — это царство любви, и войдут в него только те, кто исполнит первую и наибольшую заповедь нашего закона и вторую, ей подобную. Как надо любить Бога? В чем проявляется эта наша любовь? Любя Бога, мы должны любить храм Божий, место таинственного присутствия Божия и место нашего освящения благодатью Христовой. Надо любить молитву как беседу со своим Небесным Отцом утром и вечером каждого дня. Надо любить слово Божие как завещание нашего Небесного Учителя и Господа. Надо любить Бога и в скорбях и в радостях нашей жизни, во всем и всегда видеть Его Отеческую руку. А отвечая законнику на его вопрос, Господь Иисус Христос указал и главный путь проявления нашей любви к Богу — это любовь к ближнему. В любви к ближнему мы проявляем свою любовь к Богу, а Он все дела любви, какие мы оказываем ближнему, считает как бы сделанными Ему Самому. На Страшном суде мы услышим Его: “Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне” (Мф.25:40). И другим из нас Он скажет: “…так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне” (Мф.25:45). Надо любить ближнего своего “не словом или языком, но делом”, как учит апостол Иоанн Богослов (1Ин.3:18). Наша любовь к ближнему проявляется не только в милосердии, как добром настроении нашего сердца, но милосердии деятельном, которое зовет нас на подвиг во имя этой любви. Эта наша любовь и это милосердие должны быть жертвенными, звать нас и на жертвы во имя любви к ближнему. Никогда не жалей ни времени, ни сил, ни имущества своего, когда ты должен проявить любовь к ближнему своему! Не забывай слова Божия: “Милуяй нищего, взаймы дает Богу…” (ср.: Притч.19:17). Слово Божие не ложно, и Бог никогда не останется у тебя в долгу! Преподобный Агафон, святой V века, пришел из своей пустыни, где проводил дни в безмолвии, молитве и посте, на городскую площадь, чтобы продать изделия своих рук. На площади он увидел больного, всеми брошенного, одинокого старика. Сжалившись над ним, он нанял для него квартиру, три месяца прожил в этом городе, продолжая свои рукоделия и продавая их на площади. И только тогда, когда больной окреп, он, простившись с ним, вернулся в свою пустыню для продолжения своих подвигов. Какая красота любви к ближнему своему! А вот как поступил Евлогий, святой IV века. Он был ученым мужем и богатым человеком. Он роздал свое имущество бедным и, оставив свой дом, захотел послужить чем-нибудь своему ближнему. Идя по дороге, он встретил нищего без рук и ног, сидевшего у дороги, просившего милостыню. В сердце своем он сказал сам себе: “Вот кому я послужу до конца моих дней”. Он его взял на руки, поместил его в доме и жил с ним пятнадцать лет, ухаживая за ним. Он его мыл, кормил, носил на руках, заботился о нем, как о родном отце. Через пятнадцать лет диавол начал искушать сердце этого нищего. Он стал раздражителен и стал упрекать Евлогия. Он не раз ему говорил: “Вероятно, ты какой-нибудь убийца или вор и хочешь теперь, ухаживая за мной, искупить свои грехи”. Евлогий смирялся, терпел и молчал, слыша эти незаслуженные поношения. Еще через некоторое время этот нищий, все более раздражаясь на Евлогия, сказал ему: “Если бы у меня были руки, я наложил бы их на себя, так мне противна жизнь с тобой”. Огорченный Евлогий направился за советом к великому старцу того времени — преподобному Антонию Великому. Антоний Великий сказал ему: “Я кратко утешу тебя напоминанием слов нашего общего Спасителя: “Претерпевший до конца спасется” (ср.: Мф.10:22). Евлогий вернулся к своему больному и продолжал с терпением свой подвиг. Через сорок дней он скончался в любви и мире с этим нищим. А вскоре умер и тот, горько оплакивая свой грех против Евлогия. Какой яркий урок истинной любви к ближнему своему в этом подвиге! Таковы заповеди: первая и подобная ей вторая, которые составляют сущность нашего христианского закона. Мы хорошо знаем эти заповеди. От дней нашего детства научает нас им Святая Церковь. Несколько раз в году в евангельских чтениях за Литургией напоминает нам о них наша Церковь. Никогда же не будем забывать и грозного слова Христова: “Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много…” (Лк.12:47). Да не будем же мы такими рабами! Пусть огонь нашей любви к Богу, зажженный в сердце каждого из нас Духом Святым, разгорается в пламя, которое никакие ветры на земле не смогут потушить, и эта любовь наша к Богу пусть зовет нас к такой любви друг к другу, которая сделает нас истинными детьми своего Небесного Отца.

Жажда Митрополит Николай Ярушевич. Слово, сказанное в церкви Пятницкого кладбища г. Москвы Я несколько дней тому назад, молясь на Ваганьковском кладбище у дорогих могил, я прочитал на надгробном памятнике одного из любимых верующими москвичами пастырей: “Жаждет душа моя к Богу крепкому”. Это — слова из 41-го псалма Давидова. Начало этого псалма читается так: “Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие” (Пс.41:2-3). “Жаждет душа моя к Богу крепкому”. Сколько мыслей и чувств рождают эти святые слова в верующем сердце! Что они нам напоминают? О ком они говорят? И вот, прежде всего представляется нашему духовному взору величественная картина бесчисленных тысяч мучеников первых веков христианства: молодые, старые, женщины, дети, малютки на руках… Эти люди не жалеют ни своей молодости, ни невинных радостей земной жизни, ни своей славы и земного почета — ничего не жалеют, потому что “душа их жаждет к Богу крепкому”. Они идут на свой подвиг, полные горячей, убежденной веры в истинность и непреложность слов Господа Иисуса Христа: “Где буду Я, там будет и Мой слуга”; “Будь Мне верен до смерти, и Я дам тебе венец вечной жизни”. Эта вера настолько воодушевляет их, что самые тяжкие пытки и предсмертные страдания они переносят не только с истинно христианским терпением, но и с улыбкой, не покидающей их духовной радости. Их вдохновляет вера в Небесного Отца, их согревает в их подвиге любовь к Небесному Отцу. Ах, какая это была любовь! Всякий раз, когда мы вспоминаем об ее проявлениях из времени гонения на христиан в те века, рассказы об этом волнуют наше сердце. Вот один из случаев. Это было в Карфагене в середине III века. Правитель города, поднявший гонение на христиан, в один из дней приказал всем христианам собраться на городской площади. Христиане знали, что их собирают для казни. И вот на одной из улиц по пути к площади группа язычников увидела женщину, бежавшую по направлению к этой площади с малюткой на руках. Они остановили женщину и говорят ей: “Куда ты бежишь?” Та отвечает: “Я — христианка и тороплюсь на площадь, где собираются все христиане”. — “Разве ты не знаешь, что все христиане будут казнены?” — “Я это знаю, потому и тороплюсь”. — “Но оставь хоть малютку дома, пусть спасется невинное дитя”, — пожалел даже кто-то из язычников. — “Нет, нет, — воскликнула женщина, — я хочу, чтобы и мое дитя сегодня уже было бы со мной у Господа”. Какая непреодолимая “жажда к Господу” в верующей душе! Встает перед нашим духовным взором зрелище и другого священного собрания святых. Много мужчин и женщин, томимых жаждой быть нераздельно с Богом, оставляя свои дома, свои семьи, отрекаясь от всего, чем человек живет на земле, идут в леса, в пустыни, на скалы, чтобы в подвигах молитвы, поста, изнурения плоти служить Богу. Вот будущий преподобный Сергий. Еще юношей он направляется в Радонежский лес и там под завывание диких зверей и шум высоких деревьев, окружавших его маленькую келийку, загорается на своем молитвенном подвиге вечной неугасимой лампадой за русскую землю, за русских людей. Вот будущий преподобный Зосима приплывает к Соловецкому скалистому острову, лишенному растительности, и в одной из пещер этого острова начинает свой подвиг во имя спасения своей души и во имя молитвы о спасении всех людей. В гуще этих лесов, на этих скалах, в этих пустынях утоляется навсегда та жажда душ человеческих, о которой говорил Спаситель: “Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто будет пить в оду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать во-век” (Ин.4:14, 7:37). Святые псаломские слова напоминают нам не только о тех, кто подвигами своей святости украшает церковное небо и кто имеет дерзновение у Бога, по молитвам нашим, ниспосылать нам оттуда Божие благословение. В прежней Руси были тысячи монастырей мужских и женских, и каждый год десятки и сотни мужчин и женщин входили в их ограду с тем, чтобы в иноческом подвиге окончить свои дни. Сюда шли и разочарованные в жизни, усталые жить, шли и только что начинающие свою сознательную жизнь, — всех их влекла сюда одна и та же “жажда к Богу крепкому”. И неисчислимые тысячи их, неведомых нам по именам и ведомых одному только Богу, нашли для себя в стенах монастырей вечный покой своей душе. Старая Русь очень любила паломничество по святым местам. И каким подвигом было это паломничество! Какой нибудь мужичок из северной губернии, задумав путешествие к святыням Киево-Печерской лавры, готовился к нему целую зиму, сушил ржаные сухари и, когда согревалась земля под лучами весеннего солнца, собирался в путь: кланялся в ноги всем своим домочадцам, прося у них прощения, — ведь он шел замаливать грехи свои и своих близких, — перекидывал за плечи котомку с сухарями, брал в руки суковатую палку, и паломничество начиналось. Он шел, — не ехал, а шел, — десятки, сотни верст, разжевывал по пути корки черного хлеба, запивая их водой из ручьев и колодцев; ночевал главным образом под открытым небом, чтобы встречами с людьми не рассеивать своего молитвенного настроения, и после долгих дней подходил к воротам Киевской лавры. Что он переживал в течение нескольких дней пребывания в гостеприимной лавре? Он говел, причащался, обходил п ближние и дальние пещеры, целовал косточки всех святых угодников печерских, плакал, молился, а потом отправлялся в обратный путь. И когда придет зима, в долгие зимние вечера оп будет рассказывать своим детям и своим внукам о том, какое счастье побывать у великих святынь христианских и почувствовать близко, близко около себя Бога. Разве не та же ” жажда” влекла его в далекий путь паломничества? Но разве слова псалма говорят нам только о других, напоминают нам только о том, что пережили другие? Разве они не говорят каждому из пас о пас самих? Разве в каждом из нас, в ком горят огоньки веры и любви к Богу, не живет это чувство “жажды к Богу крепкому”? Посмотрите. Наше тело нуждается для своего здоровья для поддержания жизни в свежем чистом воздухе. Дыша испорченным воздухом, мы болеем. Летом каждый из нас стремится за город, на дачу, чтобы свежим воздухом очистить наши легкие от городской пыли и дыма. Так и наша душа в своей сокровенной от взора других жизни ищет для себя чистого и свежего воздуха. Она устает жить и дышать в атмосфере, напоенной миазмами человеческих грехов. страстей, взаимной злобы, лжи, мести и всякой нравственной грязи. Человек, созданный по образу и подобию Божию, носящий в себе частицу дыхания Божия, — ведь в первого человека Творец его вдунул “дыхание жизни” (Быт.2:7) — своей душой стремится к своему Источнику и Творцу и, уставая дышать воздухом земли, ищет для себя воздуха неба. Для этого мы и приходим сюда, в Божий храм, оставляя у порога этого храма всю нашу суету, все наши заботы, все то, чем тревожно живем мы в этом мире. Здесь мы и дышим другим воздухом. Со священных стен на нас глядят изображения святых угодников Божиих. Они излучают мир и любовь; они говорят нам о том, как эти святые люди нашли в себе силы преобороть все искушения и соблазны земли, как многие из них, годами, а иногда и в течение всей жизни страдавшие тяжелыми болезнями, сумели нести их с терпением. Эти лики дышат чистотой, духовной красотой, лучи которых согревают наше устающее в жизненной борьбе сердце. В многочисленных святых иконах здесь на нас смотрит лик Божией Матери, такой благостный, любвеобильный, успокаивающий больное сердце. Здесь, по верованиям нашей Церкви, вместе с нами разделяет нашу молитву незримое ангельское воинство. Здесь в многократных благословениях Церкви и ее священных обрядах Сам Господь укрепляет и утешает нашу душу, и нередко бывает, что тому, кто искренно и с открытым сердцем помолится за нашим богослужением в храме, не хочется и выходить отсюда опять туда, где его ждут суета, соблазны и человеческие пороки. Разве и нас сюда влечет не та же “жажда”? Все живое нуждается в свете и тепле для своей жизни. Всякая, даже самая малая, былинка тянется к солнцу, как к источнику света; самая малая букашка ищет для себя тепла. И наша душа “жаждет к Богу крепкому”, потому что в Нем — источник света и источник тепла для нашей бессмертной души. В свете того, что открыто нам нашим Господом в Его божественном слове, для нас все ясно: как произошел этот мир, в котором мы живем, что его ждет, для чего создан человек, как он будет жить после своей смерти. Светом Евангельского слова нам освещен путь, который ведет нас к вечной жизни. И как солнце не только светит, по и греет, так и тот наш Свет, в которого мы веруем, — это неиссякаемый источник тепла, согревающего нашу душу. Образец такой любви — объятия отца, встречающего своего блудного сына с всепрощением и лаской. В известной нам притче о блудном сыне отец, встретив своего сына, велел заколоть откормленного теленка, принести лучшую одежду и перстень на руку вернувшегося сына, чтобы выразить этим всю радость отцовского сердца. Таков наш Небесный Отец, и горячие, всепрощающие и ласкающие объятия Его не раз чувствовал каждый из нас па своем жизненном пути. Мы идем к Нему, как к источнику света и тепла, потому что и наша душа как всякая живая бессмертная душа, не может не “жаждать к Богу крепкому”. Мы идем к Нему за той нетленной небесной пищей, в которой нуждается, которой просит каждая живая душа. Он дает эту пищу и дает ее обильно — в молитве, в Своем слове, в святой Своей чаше, в нашем богослужении. Пусть же ни в ком из нас не будет ни голодной, ни жаждущей души! На надгробных памятниках на наших кладбищах мы нередко читаем и другие священные слова: “Блаженны мертвые, умирающие о Господе” (Откр.14:13). Эти слова говорят нам о тех, кто на пути своем к небу уже испытал счастье жизни с Богом в душе и с Ним отошел в вечный мир. В этом состоит цель жизни каждого из нас: жить с Господом и умереть с Ним. Плодом такой жизни и будет блаженство: вечное общение с Богом и вечное пребывание в том мире, где нет ни скорбей, ни печалей, ни воздыхания. Идите все к Богу крепкому, живому! В Нем — счастье, в Нем — покой, в Нем — непреходящие вечные радости!