Она многих пугала, Аля Эфрон. Знанием наизусть стихов: по-русски и по-французски. Своим серьезным взглядом на вещи, и мудростью принятия взрослых такими, как они есть. Многие считали, что у нее вообще не было детства и обвиняли в этом Марину. Да, детства не было. Да и как могло оно быть? Те времена, вообще, были очень жестокими к нему, безмятежному и беспечному детству... Душа Али взрослела, не по годам, а по - минутам...
В 1922 г. Ариадна с матерью уезжают за границу к Сергею Яковлевичу, эмигрировавшему вместе с белой армией. Они живут сначала в Берлине, в 1923 г. переезжают в Чехию. Сергей Яковлевич заканчивает образование в Пражском университете. Живут они в деревне поблизости от города, постоянно нуждаясь в самом необходимом. У семьи было не очень много средств: жили на студенческую стипендию Сергея и литературное пособие Марины в 1000 чешских крон. Этого было очень мало... В 1923 году Алю отвозят в русскую гимназию-интернат.
Но её гимназическое обучение продолжается всего одну зиму. Марина Ивановна
пришла к выводу, что преподаватели этой гимназии ничего её дочери дать не могут.
И сама деятельно берется за её образование. И хотя Ариадна не окончит ни среднего, ни высшего учебного заведения, она станет высокообразованным человеком, отлично знающим и историю, и литературу, и языки.
В 1925 г. семья, в которой к тому времени родился еще мальчик, переезжает в Париж. Родители надеются, что в большом городе легче будет заработать на жизнь и учить детей. Мечтам не суждено было сбыться, семья по-прежнему бедствовала, но Ариадна учится рисованию в училище прикладного искусства (оформление книги, гравюра, литография) и в училище при Луврском музее. Рисование - её давнее увлечение, ещё в Чехии она делала иллюстрации к сказкам, которые сама сочиняла, и к поэме Цветаевой «Крысолов».
Заработков отца и матери не хватало, и Аля бралась за любую работу, только бы помочь семье. Она делает репортажи, пишет очерки для французских журналов «Пур-Ву», «Россия сегодня», «Франция - СССР», сотрудничает в русском журнале «Наш Союз», который издавался советским полпредством. А ещё вяжет по заказам свитера, кофты, шапочки.
Неминуемая и страшная для Марины разлука все же наступила. Семья Цветаевых -Эфрон раскололась на две части. Одна из них, самая трепетная, щемящая и значимая для Марины, - муж и дочь - оказалась с 1937 года в Советском союзе, в Москве, вторая - не менее значимая - сын Георгий и она сама, - до июня 1939 года, до оккупации немецкими войсками Чехии.
Сергей Эфрон стал секретным сотрудником НКВД. Деятельность его закончилась убийством 4 сентября 1937 года своего же товарища, спецагента Игнатия Рейсса, посмевшего выступить в западной печати с разоблачениями политики Сталина в Советском союзе и о страшном режиме репрессий. Посмевшему робко раскрыть глаза.
Что было в это время с Ариадной? Их арестуют почти вместе: Алю - 27 августа, Сергея Яковлевича - 10 октября 1939 года. Аля еще надолго воскреснет из небытия лагерей и поселений в 1953 году. Обожаемого же ею отца расстреляют осенью, 16 октября 1941. И реабилитируют лишь 22 сентября 1956 - за отсутствием состава преступления.
Глаза брата в страшную ночь Алиного ареста с 27 на 28-ое августа 1939 года сказали ей много. Слишком много. Потом, в гулкой пустоте одиночества, они снились ей по ночам, полные любви и тоски. И сердце разрывалось от боли, глухо стуча в стенах деревянного домика в Туруханске, на Енисее, в Тарусе, на Оке, в сжатом пространстве маленькой московской квартиры..
Сквозь пелену слез видела, как машут руками вслед воронку отец, мама и Мур. Аля прильнула к стеклу, жадно впитывая, запоминая родные черты. Знала все - таки, внутри себя, что видит их всех - в последний раз. Знала, но не верила до конца. В это невозможно было поверить! Как и во все то, что случилось с нею дальше....
Первый, пробный, допрос не дал ничего: все обвинения Ариадна отвергла. Неделю ее не трогали, а потом взяли в оборот О том, что происходило с ней на Лубянке, сама Ариадна скажет только через пятнадцать с лишним лет, в своих заявлениях властям: Когда я была арестована, следствие потребовало от меня:
1) признания, что я являюсь агентом французской разведки,
2) признания, что моему отцу об этом известно,
3) признания в том, что мне известно со слов отца о его принадлежности к французской разведке, причем избивать меня начали с первого же допроса.
Допросы велись круглосуточно, конвейером, спать не давали, держали в карцере босиком, раздетую, избивали резиновыми дамскими вопросниками, угрожали расстрелом и т. д..
В другом заявлении она добавляет: не только угрожали, но и проводили инсценировки расстрела. На все просьбы предъявить хоть какие-нибудь доказательства ее вины, дать очную ставку со свидетелями преступления следовала брань. Если сам нарком, товарищ Берия, интересуется твоим делом и подписал постановление на арест, никакой надежды для тебя нет, выход один: признать себя виновной.
27 сентября 1939 года тащат Ариадну на решающий допрос. Сколько он продолжался, в протоколе не указано. Что на самом деле говорила своим палачам измученная Ариадна, мы тоже никогда не узнаем перед нами только написанная следователями бумага, под которой ее вынудили подписаться.
При этом следователи сделали попытку втянуть в преступную цепочку отца, дочь и Марину. Из протокола допроса Ариадны Эфрон:
Вопрос: Только ли желание жить вместе с мужем побудило вашу мать выехать за границу?
Ответ. Конечно, нет, моя мать, как и отец, враждебно встретила приход Советской власти и не считала для себя возможным примириться с ее существованием...
Вопрос. Состояли ли ваши родители в белоэмигрантских организациях, враждебных СССР?
Ответ. Да, моя мать принимала активное участие в издававшемся за границей журнале Воля России, помещая на страницах этого журнала свои стихи..Вот все, что удалось выжать из Ариадны о преступлениях; ее матери. А теперь покажите, какие мотивы побудили вас вернуться в СССР?Я решила вернуться на родину, - отвечает Ариадна. - Я не преследовала цели вести работу против СССР...Это ее последний правдивый ответ на допросе. Мы можем только представить себе, что за ним последовало. Но дальше в протоколе идет фраза, которой столько добивались следователи:Я признаю себя виновной в том, что с декабря месяца 1936 г. являюсь агентом французской разведки, от которой имела задание вести в СССР шпионскую работу...Наконец-то! Признание было вырвано, следователи могли торжествовать: на полях протокола против этой ключевой фразы стоят ликующие восклицательные знаки.Они получили подпись Ариадны под еще одним крайне важным для них показанием, возникшим в протоколе неожиданно, без всякого наводящего вопроса:;Не желая скрывать чего-либо от следствия, должна сообщить о том, что мой отец, Эфрон Сергей Яковлевич, так же как и я, является агентом французской разведки...
В других своих заявлениях властям Ариадна дополняет: В те годы мне, человеку тогда молодому и малоопытному, невозможно было разобраться в истинных причинах моего ареста и ареста отца. Я знала, что обвинения были ложными, была убеждена, что об этом не могли не знать органы НКВД, но не могла понять, кому и для чего все это было нужно. Только разоблачение Берии дало мне на это ответ. Я упоминаю здесь о деле отца, потому что думаю, что именно оно являлось причиной и объяснением моего дела. Я была арестована без малейших серьезных данных, с тем чтобы, признав свою вину, скомпрометировать отца, с тем чтобы, дав против него под давлением следствия ложные данные, помочь Берии уничтожить целую группу советской разведки. Это также является доказательством того, что следственные органы не располагали фактическими материалами против моего отца, иначе они не нуждались бы в ложных показаниях...
Ариадна верно определила причину своего ареста: она была нужна НКВД лишь как орудие против ее отца. И теперь они могли отправиться в Болшево за следующей жертвой. 10 октября, рано утром, вежливые истуканы в форме, ордер с подписью Берии, очередной беспорядок обыска, какие - то формальные подписи, вещи первой необходимости в рюкзачок. На прощанье Марина осенила Сергея широким крестным знамением... Последний раз.Вспоминала Аля то, как из всего эшелона: 14-ти человек женщин - довезли за два месяца до Княжьего Погоста только их двоих с подругой...
То, как однажды, то ли по ошибке, то ли - намеренно, при отправке Али уже с лесопункта в Котласе в другой лагерь, - впихнули Ариадну Сергеевну в столыпинский вагон к уголовникам - мужчинам...
Она обреченно сползла на колени у двери, мгновенно поняв, что смерть - за плечом. Ее спасло чудо. Из полусотни ехавших в вагоне осужденных воров и убийц ее узнал один: самый главный - вор в законе, пахан. Аля была знакома с его любовницей, - соседкой по камере и не только не раз поддерживала ее своим скудным пайком и посылками из дому, но и как то сохранила для нее при обыске в камере сверток, в котором было «оружие» для готовившегося в лагере побега кого - то из уголовных.
Едва она назвала ;главному свое имя - такое странное, непривычное, нарядное, воздушное для серой телогрейки и валенок, как туша, грозно нависшая над ней, расплылась в улыбке: Так это ты, та самая Аллочка? Ну, ну! Дали хлебнуть чего-то горячего, отвели на нары, накрыли телогрейкой. Лагерная почта работала бесперебойно и быстро. Ариадна Сергеевна благополучно доехала в страшном вагоне до места назначения. Когда два дня спустя конвоиры открыли дверь и увидели ее живой, на лицах их непроизвольно отразилось неподдельное изумление. Они рассчитывали вытащить бездыханный труп...
Комментарии 434
Громова, Н. А. Распад : судьба советского критика: 40-50-е годы /Наталья Громова. - М. : Эллис Лак, 2009. - 494, [1] с, [16] л. ил., портр., факс.
Ивинская, О. В. Годы с Пастернаком и без него /Ольга Ивинская, Ирина Емельянова; [предисл. Дмитрий Быков]. - М. : Вагриус : Плюс-Минус, 2007. — 526, [1] с. :ил., портр. - (...Судьбы скрещенья).
Коркина, Е. Б. Архивный монастырь : археография, история, текстология /Елена
Коркина. - М. : Дом-музей Марины Цветаевой, 2007. - 347, [1] с. :ил.
Макаренко, С. А. Цветаева и Сергей Эфрон : судьба Ариадны /Светлана Макаренко.- М. : Алгоритм, 2007. -253, [2] с. -(Любовные истории великих). - В книге также: Из ; Страниц воспоминаний" / Ариадна Эфрон.
Мишкина, М. Дочь Цветаевой работала уборщицей // Комсомольская правда. —
Красноярск. - 2007. - 19 нояб.
Нить Ариадны : выставка из фондов Дома-музея Марины Цветаевой и частных собраний Л. Мнухина, Р. Вальбе, Е. Коркиной, М. Белкиной...ЕщёБиблиография, ссылки на источники информации
Громова, Н. А. Распад : судьба советского критика: 40-50-е годы /Наталья Громова. - М. : Эллис Лак, 2009. - 494, [1] с, [16] л. ил., портр., факс.
Ивинская, О. В. Годы с Пастернаком и без него /Ольга Ивинская, Ирина Емельянова; [предисл. Дмитрий Быков]. - М. : Вагриус : Плюс-Минус, 2007. — 526, [1] с. :ил., портр. - (...Судьбы скрещенья).
Коркина, Е. Б. Архивный монастырь : археография, история, текстология /Елена
Коркина. - М. : Дом-музей Марины Цветаевой, 2007. - 347, [1] с. :ил.
Макаренко, С. А. Цветаева и Сергей Эфрон : судьба Ариадны /Светлана Макаренко.- М. : Алгоритм, 2007. -253, [2] с. -(Любовные истории великих). - В книге также: Из ; Страниц воспоминаний" / Ариадна Эфрон.
Мишкина, М. Дочь Цветаевой работала уборщицей // Комсомольская правда. —
Красноярск. - 2007. - 19 нояб.
Нить Ариадны : выставка из фондов Дома-музея Марины Цветаевой и частных собраний Л. Мнухина, Р. Вальбе, Е. Коркиной, М. Белкиной, Л. Турчинского / [сост. и авт. вступ. ст. Н. Громова].-М. : Дом-музей Марины Цветаевой, 2008. — 39 с. : ил.,портр.
Сангаджиева, Н. Нить Ариадны ведет в Туруханск //Краснояр. рабочий. — 1997.- 29 марта.
Семья Цветаевых в истории и культуре России : XV Междунар. науч.-тематич. конф.: сб. докл. /[Гос. музей изобраз. искусств им. А. С. Пушкина, Рос. гос. гуманит.ун-т, Культ, центр "Дом-музей Марины Цветаевой" ; отв. ред.-сост. И. Ю.Белякова]. — М. : Дом-музей Марины Цветаевой, 2008. — 469, [2] с. : ил., табл.,факс.
Посвящается 160-летию И. В. Цветаева, 115-летию Марины Цветаевой, 95-летию Ариадны Эфрон.
Что за сёстры тогда были...а где врач...снимаю шляпу...