В Белгороде праздничные салюты запрещены и в День Победы, и в день освобождения города от фашистских захватчиков, и в любой другой день. Давайте хотя бы посмотрим на праздничный салют в Москве. Сегодня - 79 лет. Что-то будет через год...
С шести до семи вечера в Белгороде, районе и Яковлевском округе может быть громко. На полигоне в последнем российские военные будут проводить плановые работы. Просят сохранять спокойствие.
По делу Сергиенко сегодня прошло заседание суда, на которое можно было не ходить. Мы и не пошли. Рассматривали вопрос о продлении меры пресечения. Всё прошло по стандартной схеме. Экс-мэр Старого Оскола и бывший руководитель белгородских «дочек» »Газпрома» жаловался на условия содержания в СИЗО и что ему с первой группой инвалидности там находиться противопоказано. Адвокат Владимир Горелик требовал проверить предоставленные УФСИН документы по содержанию Сергиенко. Прокурор Вера Струкова возражала против перевода подсудимого на домашний арест. Судья Елена Волощенко по логике предыдущих решений продлила срок для Сергиенко в СИЗО до 19 июля. Все верят, что к середине лета дело приблизится
«Могу поклясться детьми, у меня их трое, что суммы в миллион рублей не было», — слова Каторгина в ответ на вопрос адвокатов. Судья уточнил, что подобного не требуется — есть уголовная ответственность за дачу показаний. Дали слово и Алёниной. Подсудимая выглядит возмущённой. — Ни для кого не секрет, что Росприроднадзор не гнушается поборами… Прокурор резко прервала вопрос Алёниной. Последней пришлось ужаться и формулировать корректнее: «Было ли такое, что вы пришли ко мне с готовой цифрой?» Каторгин ответил, что было. «Как я могу сказать, что это неправда?» — недоумевает Алёнина.
Коррупционную схему на цемзаводе помог вскрыть добрый женский совет. Сообщить о готовящейся взятке Каторгину «дала указание» его жена, сообщил сам свидетель. «Я пришёл домой и сказал, что готовится такая ситуация, что могу стать посредником». Каторгин утверждает, что возможность попасть в эту историю его пугала, а сам он необходимые для покровительства суммы не называл. Алёнина, услышав всё это, начала тихо возмущаться и размахивать руками. Судя по всему, с показаниями Каторгина она, мягко говоря, не согласна. Суду даже пришлось сделать подсудимой замечание — в том числе за нецензурную брань.