Завтра 9 мая. Этот день вошел в мою жизнь очень и очень давно. Я помню, как у нас собирались друзья моих родителей, и мой отец, взяв в оставшиеся на руке пальцы (остальные оторвал осколок немецкой мины), говорил: «Ну, друзья, по традиции — первый пост за тех, кого нет за этим столом, за тех, кто не дошел!» И все они вставали: дядя Саша, у которого взрывом вырвало лопатку, дядя Леня с иссеченными осколками ногами, дядя Сережа, которого еле спасли врачи военного госпиталя, дядя Вася, единственный, кому «повезло» — он не лежал в госпиталях, все его раны лечились на месте. Они вставали и, не чокаясь, по русскому обычаю, пили в память о тех, кто уже никогда не сядет с ними за праздничный стол. А
Завтра 9 мая. Этот день вошел в мою жизнь очень и очень давно. Я помню, как у нас собирались друзья моих родителей, и мой отец, взяв в оставшиеся на руке пальцы (остальные оторвал осколок немецкой мины), говорил: «Ну, друзья, по традиции — первый пост за тех, кого нет за этим столом, за тех, кто не дошел!» И все они вставали: дядя Саша, у которого взрывом вырвало лопатку, дядя Леня с иссеченными осколками ногами, дядя Сережа, которого еле спасли врачи военного госпиталя, дядя Вася, единственный, кому «повезло» — он не лежал в госпиталях, все его раны лечились на месте. Они вставали и, не чокаясь, по русскому обычаю, пили в память о тех, кто уже никогда не сядет с ними за праздничный стол. А