Неугомонному Гришке не сиделось на месте, да и скудноватый рацион наводил на думы. Для начала пробежался он по окрестностям, поймав в силки несколько диких перепелок и зайца, позже, как стемнело отправился в Елошное. Пробравшись огородами прошерстил несколько чужих амбаров, принеся на стан немного муки, меда, сушенной рыбы, десяток яиц.
-Всё ж повеселее будет-сказал он, лузгая семечки. -Поберегся бы ты, Гришка-сказал Егор Васильевич, рассматривая принесенное им богатство. -Что там, Елошное, живо ещё? Много домов порушено? -спросил он. -Хватает-неохотно ответил парень, -виселица у храма, бабку Притыкинскую повесили. -Господи, спаси и сохрани, да что ж эт
Прошло два дня. Отряд так и продолжал столоваться в Елошном. Белогвардейцы хоть и были недалеко, но тоже не спешили, расквартировавшись в соседнем селе отмывались в банях, выводили вшей, стригли заросшие головы, попутно выявляя среди местных жителей сочувствующих советской власти и устраивая их публичные порки в центре села.
Макар, не теряя времени и наскучавшись по крестьянской работе подправил крыльцо и забор, переложил на свой лад поленницу дров. Семён был слаб, но в сознании, конфузился, когда Анна меняла ему повязки и смотрел на девушку детскими, беззащитными глазами и это взгляда щемило сердце. О его быстром восстановлении и речи не шло, скорее всег
Через три дня Яков и Мария исчезли из Елошного, словно и не было их здесь никогда. Мать Якова пожимала плечами на вопросы о нём, не зная куда уехал сын. С Шабалиными он не попрощался и про жену не вспомнил растворивших на просторах страны.
Анна была рада. После той ночи в малухе и родов Маши она вовсе не жаждала увидеть его. Жизнь вошла в привычное русло, зимние заботы поглотили елошенцев, думающих о том, как сохранить нажитое в условиях гражданской войны. Крутившаяся меж больными, как белка в колесе, Анна не сразу заметила, что стало тянуть её в сон без особой причины, а по утрам по началу появилась легкая тошнота, усиливавшаяся от запаха пищи. Девушка о
1 июня 1918 года в город пришла беда откуда не ждали, начался белочешский мятеж. До этого Яков, беседуя с Акимом рассказывал, что чехи, следовавшие составами на дальний восток, подняли мятеж и захватили власть в свои руки в тех городах, где находились, пришла очередь Кургана.
Яков возвращался домой чернее тучи, а через несколько дней и вовсе исчез. Встревоженная Анна бросилась к Дозморову, который, торжествуя сообщил: -Кончилась советская власть, девка, баста, отмучились мы! Муженька твоего если не заарестовали, значит прячется где-нибудь в деревне, отсиживается под бабской юбкой. Думали так легко нас под себя подмять? На-ко, выкуси! –он выбросил вперед р
Аннушка. Часть 4. Через неделю Яков и Анна обвенчались. Не таким представляла себе этот день девушка, хотя с детства знала, под венцом ей не быть. Мучило её то, что пошла она замуж против отцовской воли, не получив родительского благословения. Начало истории
https://ok.ru/zaokolitse/topic/157411105953107
Но сейчас, глядя в глаза любимого, забыла она обо всём на свете. Благодарные за Васеньку Дозморовы дали молодой семье свободный день, который провели они в своей крохотной комнатке, упиваясь друг другом. О любви не говорили, а зачем, ведь без слов и так было всё ясно, стоило лишь посмотреть на сияющие от счастья глаза Анны, её припухшие от поцелуев губы и нежный румянец, всякий раз окрашивающий её щеки, когда Яков шептал ей сокровенн
Аннушка. Часть 3 Весна 1916 года в Зауралье выдалась быстрой. Снег сошёл за несколько дней и озера, окружавшие Елошное окутались нежной, зеленой дымкой. Упоительный воздух кружил голову, а бездонное небо манило своей синевой, но жителем села было не до здешних красот. Начало истории
https://ok.ru/zaokolitse/topic/157411105953107
Крестьянской работы прибавилось, мужики спешно готовили плуга и бороны, осматривали запасы посевного зерна. Как правило в сезон полевых работ отходники, не имевшие земли тоже уходили на заработки, но Яков был из семьи батраков, не имеющих её и нанимающейся к богатым односельчанам, зажиточным людям для выполнения разных работ. Батрачил не только он, но и его родители, братья и сестры, но они боялись уезжать