Хотя жил небогато.
Да чего там – убого жил. Хуже, чем все остальные жители этой расшатанной деревеньки с хилой жёлтой травой под ногами и пластмассовым грязно-синим небом.
Заплатки на пиджаке и коротковатых брючках пришивались ещё мамою. Единственной, кто любил его честно и искренне. Счастье Василия длилось до тех пор, пока матушка не заболела и в скором времени не ушла.
Бабы деревенские поголосили, пошептались друг с другом в уголки повязанных головных платков, кивая на взрослого сироту, да и разошлись. Пришедшие мужики головами покачали, языками поцокали и тоже удалились неспешно, с достоинством.
С той поры остался Василий один. Совсем один. Кому ж такой блаженный бездумок нужен-то, кроме матери?
Поначалу, конечно, было трудновато. С непривычки и вода колодезная в ведрах быстро заканчивалась, и картоха урожаем не радовала.
Но Василий не унывал: основательно и молчаливо дела делал. Одно закончит – к другому подступится.
Сидел он как-то вечерком, с золой печной ковырялся. Поднял глаза – на столе Ангел сидит. Махонький такой. Беленький. Не Ангел даже – Ангелёнок. Грустное создание с крылами и глазами, очень похожими на матушкины. Смотрит на мужика и молчит.
Василий подскочить хотел, да руки-то в золе. Нельзя с такими лапами к крылатому! Наспех вытер их рогожкой старенькой, осторожно присел на краешек стула рядышком. Вздохнул.
Обуяла Василия нежность. Никогда ранее не испытанная. Бывалые да знающие назвали бы этот миг благостью. Взял Василий ручищами заскорузлыми небесного птенчика в белоснежном одеянии да приобнять хотел, подсогреть... А Ангелёнок головушку на мужицкое плечо – раз… Очи прикрыл. И лежит так. Молчит. Дышит совсем неслышно. Потом слезка по личику скатилась да Василию на пиджак. Речной жемчужинкой потерялась в щелях половиц.
Как поднял глаза Ангелёнок да встретился взглядом с Василием, так и пришло в его одинокую заплаточную жизнь счастье. Стало тепло внутри, словно на большой праздник выпил бражки. Только голова опосля не болит, а светлеет. И покой разливается в мыслях. Ничего плохого совсем не видишь. Люди по дороге попадаются добрые, собаки – ласковые.
Да и жизнь хороша!
Живёшь – хлеб с картошкой жуёшь, птичий щебет да речное пение слушаешь – благодать. В охотку потрудился, Богу помолился – и в кровать.
С тех пор так Василий и жил.
Счастливо.
Молчаливо.
Серьёзно.
Чего грустить, когда не один?
Уж он-то знал, что человек один никогда не бывает.
Ангелёнок подсказал.
Автор :Лариса Бузыкаева
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2