К сожалению, стихи великих поэтов опять обретают актуальность: Танки идут по Праге в закатной крови рассвета. Танки идут по правде, которая не газета. Танки идут по соблазнам жить не во власти штампов. Танки идут по солдатам, сидящим внутри этих танков. Боже мой, как это гнусно! Боже — какое паденье! Танки по Яну Гусу, Пушкину и Петефи. Страх — это хамства основа. Охотнорядские хари, вы — это помесь Ноздрёва и человека в футляре. Совесть и честь вы попрали. Чудищем едет брюхастым в танках-футлярах по Праге страх, бронированный хамством. Что разбираться в мотивах моторизованной плётки? Чуешь, наивный Манилов, хватку Ноздрёва на глотке? Танки идут по склепам, по тем, что ещё не родились. Чётк
«..Вот и стал Таракан победителем, И лесов и полей повелителем. Покорилися звери усатому. (Чтоб ему провалиться, проклятому!) А он между ними похаживает, Золоченое брюхо поглаживает: «Принесите-ка мне, звери, ваших детушек, Я сегодня их за ужином скушаю!» Бедные, бедные звери! Воют, рыдают, ревут! В каждой берлоге И в каждой пещере Злого обжору клянут. Да и какая же мать Согласится отдать Своего дорогого ребёнка — Медвежонка, волчонка, слоненка, - Чтобы несытое чучело Бедную крошку замучило! Плачут они, убиваются, С малышами навеки прощаются…»
Владимир Туркин
Сейчас обязан думать человек,
Придет ли ,к людям XXI век.
Иль в полыханье атомной зари
Настольные сгорят календари,
И клинопись в пещерной тишине
Сползет
Слезой
Горящей
По стене.
Сегодня должен думать человек,
Придет ли к людям XXI век.
Иль марсианин впишет в свой дневник,
Как по вселенной прокатился крик
И он увидел искаженный лик
Земли,
Что, содрогаясь и звеня,
С распущенными косами огня,
Упала в бездну,
В вековую даль,
с хвостом
Орбиты,
Скрученной
В спираль.
Сейчас обязан думать человек,
Чтоб он пришел к нам - XXI век!
1965 год
Юлий Гуголев.
Вот он сперва родился…
Вот он сперва родился.
Как им отец гордился.
Как над ним мать тряслась.
Как же от тех пелёнок
до городов спалённых
мигом жизнь пронеслась.
Вот бы чуток удачи,
всё бы могло иначе
выпасть, случиться, быть,
так бы сложилось, чтобы
спорт, работа, учёба,
свадьба, семейный быт,
всё почти образцово,
на книжной полке Донцова,
рядом Федин с Золя,
ну и, куда деваться,
фотоальбом на двадцать
третье февраля.
Вот он такой с баяном,
вот он вернулся пьяным,
вот он к воде припал.
Вот он уже постарше.
Вот он уже на марше.
Вот он уже пропал.
Где ты сейчас? В потоке?
Кто там в твоём Tik-Tokе?
Что ж ты, брат, ни гу-гу?
Вот он лежит, как ёжик,
ни головы, ни ножек,
дыро