via
Глава книги Ф. И. Чуева посвящена Константину Константиновичу Рокоссовскому.
– Там били?
– Били, товарищ Сталин.
– Сколько у нас еще людей «чего изволите?»,- сказал Сталин.
Он просил прощения у Рокоссовского. Возможно, это был единственный подобный случай.
Вспоминая Сталина, Константин Константинович однажды сказал:
– А как бы вы отнеслись к своей матери, которая вас незаслуженно наказала?
Рокоссовский отсидел два с половиной года, причем был заключен в Шлиссельбургскую крепость, в так называемый «зверинец». «Дело» на него не получилось – пришлось выпустить.
Вспомнили о нем «наверху». Говорят, сам Сталин…
Когда в форме и при орденах вышел из тюрьмы на улицу, спохватился, что переноче
На панихиде в Доме кино Александр Панкратов-Чёрный сказал о Меньшове: «Он так любил народ! И страдал за него! Страдал!» И могло показаться – дежурная фраза, пафос по случаю. Но...
Панкратов-Чёрный вспомнил, как однажды Меньшов целый день таскал его по Астрахани, городу своего детства, с гордостью и страстью показывал родные места, рассказывал о кремле, старинных закоулках, в бар зашли, где к пиву особенную рыбку подают. А спустя пару лет (дело было на шукшинском фестивале в Сростках) уже Панкратов-Чёрный предложил показать Меньшову свою малую родину.
– Далеко?
– Да нет, не очень, километров пятьсот...
– А что, поехали!
Сели в машину и рванули в деревню Конёво Алтайского края. Дальше – п
Как известно, товарищ Сталин был тираном. Всех чиновников он заставлял работать. Кто не справился – к ответу. За халатность, вредительство - в лагерь. Мог поставить и к стенке. Блат не прокатывал вообще. Воровство каралось жестоко. При нем даже очень уважаемый чиновник (со связями!) не мог себе построить какой-нибудь захудалый, маленький дворец. Одним словом - никаких свобод либерально мыслящей душе.
Но и это еще не все. В мемуарах Голованова обнаруживается еще одно проявление Сталинской жестокости. Оказывается, Сталин не терпел ошибок. Но не всех, а... орфографических и пунктуационных.
Вот что пишет Голованов:
«Даже в самое тяжелое время войны Сталин любил во всем порядок и требовал