“Человек в этом горе, он уже потерял способность плакать. Он просто замер, он просто обуглился, как весь этот город”.
После начала войны акушерка второго мариупольского роддома продолжала работать под обстрелами. Она рассказывает, как в полуподвальном помещении организовали родильную, как роженицы кормили чужих детей, у матерей которых не было молока, и как новорожденные спасали всех вокруг, давая надежду