Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком. Дух бродяжий! ты все реже, реже Расшевеливаешь пламень уст О, моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств! Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне. Все мы, все мы в этом мире тленны, Тихо льется с кленов листьев медь... Будь же ты вовек благословенно, Что пришло процвесть и умереть. Сергей Александрович Есенин 1921 г.
«Это нужно не мертвым. Это нужно живым!»
** Снимок, сделанный в 1961 году в Брестской крепости фотографом Михаилом Ананьиным.
Мужчина без ноги, плачущий у глыбы развороченного железобетона, — участник обороны крепости Владимир Иванович Фурсов. 22 июня 1941 года он был сержантом минометной батареи 125–го стрелкового полка.
Осенью 1985 годa в советский кинопрокaт вышел фильм режиссёрa Элемa Климовa "Иди и смотри".
Повествовaние от режиссерa:
- Я несколько рaз перечитaл книгу «Я из огненной деревни» - документaльные свидетельствa людей, чудом переживших ужaсы фaшистского геноцидa в Белopyccии. Многие из них тогдa были ещё живы, и некоторые рaсскaзы-воспоминaния белорусaм удaлось зaфиксировaть нa киноплёнку. Никогдa не зaбуду лицо, глaзa одного крестьянинa, его тихий-тихий рaсскaз о том, кaк всю их деревню зaгнaли в церковь и перед сожжением офицер из зондеркомaнды предложил: «Кто без детей, выходи». И он не выдержaл, вышел, остaвив внутри жену и мaленьких детишек… Кaк сожгли, нaпример, другую деревню: взросл
ПОМНИТЕ, ЛЮДИ, ПОМНИТЕ...
«В партизаны мы пришли вдвоем с мамой...
Она обстирывала всех, варила. Надо – и на посту стояла. Однажды я ушла на задание, а матери передали, что меня повесили. Когда я через несколько дней вернулась, мама увидела меня, ее парализовало, на несколько часов у нее отнялась речь. И все это надо было пережить...
Мы подобрали на дороге женщину, она была без сознания. Она не могла идти, она ползла и думала, что уже мертвая. Чувствует, кровь по ней течет, но решила, что это она чувствует на том свете, а не на этом. И когда мы ее расшевелили, она пришла немного в сознание, мы услышали...
Она рассказала, как их расстреливали, вели на расстрел ее и пятерых детей с ней.