9 МАЯ
Мне слегка неудобно— неловко от осознания того, что мои два деда живы. Я имею возможность пригласить их в свой большой и собственный дом. Но я не знаю, как вести себя. Я никогда с ними не общался. Не хочу их обидеть неосторожным словом.
Они моложе меня. Им всего по 30 лет..
Эти два молодых человека несоизмеримо старше меня, но всегда будет только 30!
Они проходят и осматривают дом. Бурно радуются и говорят, что о таком даже не мечтали.
Потом рассматривают мой большой серый внедорожник. Оба удивляются, а один из них говорит, что он скорее, больше похож на танк, чем на автомобиль.
Затем они ходят по большому участку и недоуменно спрашивают меня, почему ничего не посажено и стольк
Есть замечательная пословица: «Каждый хочет иметь друга, но не каждый хочет им быть». Сейчас всё чаще мы хотим «иметь». «Хочу ребёнка» — вместо «хочу быть матерью», «хочу иметь мужа» — вместо «хочу быть женой» и т. п. За этими тонкостями языка стоит отношение человека к жизни, его девиз: или — я для кого-то, или — кто-то для меня... В своём желании иметь мы ломаем жизни, разбиваем сердца — и страдаем от одиночества... «Человеку обладающему» всегда будет мало того, что есть. Мало денег, мало власти, мало одной жены, мало друзей, мало веселья, мало самого себя. Потребитель, не имея собственной сути, состоит из того, чем он обладает.
Эрих Фромм
И снова всплывает в ленте непонятный мне вопрос «А что, собственно, такое – русский?». Мол, в каждом намешано неразберипоймичего, а туда же... Ну, намешано. Ну, неразберипоймичего. И во мне – тоже. А всё же я по-прежнему думаю, что русский – это всякий, кто сам себя считает русским. Кто сам про себя думает, как Бродский, что он русский поэт, что он русский человек. И он – русский. Всякий, кто – даже владея десятком чужих языков, как родными, – всё равно не может и не хочет без русского языка, без странного русского способа мышления, когда про что ни начни разговор, хоть про рецепты приготовления щей, – всё равно незаметно для себя перейдёшь к «проклятым вопросам»... Ну, я много чего еще могл
Ничего не зная о простуде, о проектах городов и зданий, вдалеке от мира жили люди. Люди, что сидели в чемодане. В чемодане было так просторно: и буфет, и чашки, и салфетки. Лев Ильич цитировал Платона, Вера Пална жарила котлетки.
Лев любил рассказы про Одессу. Вера Пална обожала шали. Чемодан переезжал раз десять. Лев и Вера не переезжали. Тайно сбережения хранили в ящике с трусами и носками. Вздрагивали (показалось? или?), если звонко щёлкали замками, если поднимались тучи пыли. Лев ронял с усмешкой, между прочим: хорошо, что все про нас забыли. Жалко, что забыли, но не очень. Вот бы на рыбалку, чтоб мормышку, самогона да ржаного хлеба.
И сидели, и смотрели в крышку, а считали, что смотрел
ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ,
ИЛИ НЕВЫУЧЕННЫЕ УРОКИ ИСТОРИИ.
Некоторое время тому назад госсекретарь США Блинкен сообщил миру, что «нацизм победили США и Британия, движимые духом свободы» и что «общая победа» над нацизмом была достигнута благодаря тому, что «американский народ объединился с отважными гражданами множества стран, которые сражались на всех фронтах в Европе».
Ни словом не упомянул о жертвах и подвигах нашего народа в Великой Отечественной. Судя по всему мы для него – так, одна из многих второстепенных стран, к счастью для себя объединившихся тогда с американцами.
То есть, СССР вообще был ни при чем.
Сегодня юные японцы, краем уха слышавшие о Хиросиме и Нагасаки, убеждены, что бомбил их ядерн
Памятка по выживанию среди енотов во время похода:
1) Если к вам пришел енот, НЕ КОРМИТЕ ЕГО! Не ведитесь на трогательно сложенные лодочкой трясущиеся, сморщенные, как у старушки, лапы, на проникновенно заглядывающие в душу печальные глаза, на весь его вид, как бы говорящий что ему голодно, холодно и вообще он сирота. Он сожрет все, что ему предложено... и не предложено тоже. Первые десять минут, он пуглив и скромен, норовит от каждого шороха свалить в кусты, минуты на пол, хватая лапами предложенные ему ништяки, дрожа от счастья, блаженно закатывая глаза и радостно урча. Спустя еще десять минут он будет робко есть с ваших рук. Еще через пять минут нагло норовит спереть что-нибудь со стола,