Посвя щается моей матери Антонине Александровне. Потерянное детство. Это своё повествование я хочу начать издалека --- из начала тридцатых годов, когда образовалась молодая семья Шишкиных Нины и Александра. Оба молодые были из бедных, многодетных семей, которых в те годы на селе было большинство. Родители с обеих сторон «наделили» стельной телкой, кое-какой одежонкой, а также сторговались с какой-то вдовой и купили вросрочку дом-мазанку на окраине села. Вот так и зажили Шура с Ниной. К осени 1932 года Нина ходила с большим животом – ждали сына, но бог послал первую дочку. Назвали ее Настей в честь какой-то бабушки. Жили молодые дружно и если промелькала между ними кака
Я не могу не поделиться мудростью Ширвиндта: «К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются… Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет… Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало.. Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным.. В общем, диагноз – «старость средней тяжести». В нашем возрасте (от 75-ти и в