Юрий Владимирович Никулин:
"Я видел Ленинград во время блокады. Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы.
Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни.
Часто трупы лежали прямо на улицах, и это никого не удивляло.
Бредет человек по улице, вдруг останавливается и… падает — умер.
От холода и голода все казались маленькими, высохшими. Город бомбили и обстреливали. Нельзя забыть трамвай с людьми, разбитый
Юрий Владимирович Никулин:
"Я видел Ленинград во время блокады. Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы.
Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни.
Часто трупы лежали прямо на улицах, и это никого не удивляло.
Бредет человек по улице, вдруг останавливается и… падает — умер.
От холода и голода все казались маленькими, высохшими. Город бомбили и обстреливали. Нельзя забыть трамвай с людьми, разбитый
Почти бесконечная поэма (продолжение)
...
XIV
«Бобруйск не тот», – всё чаще слышу,
С пессимистических сторон, –
«Уплыл к Нью-Йорку и Парижу,
В обетованный регион.»
Но даже малость, что осталась –
Хранит к решениям талант,
Найдёт бобруйский вариант,
«Шо и Одесса б любовалась!»
Бобруйск не тот? О, идиёт!
XV
За города бывают споры,
Идеи, женщин, дом родной.
Венчают дракой люди ссоры,
А страны - могут и войной.
И вот, товарищей вчерашних,
Обиды мечут, языки
И оголяются клинки,
Кромсая мир забот домашних.
Страшней зверья, порой, друзья.
XVI
Друзья - пустяк, оброк, обуза.
За что врага легко убить,
То, из приятелей союза,
За то же - надобно простить.
Быть может, к дружбе приступая,
Сперва пр
Почти бесконечная поэма (продолжение)
...
XIV
«Бобруйск не тот», – всё чаще слышу,
С пессимистических сторон, –
«Уплыл к Нью-Йорку и Парижу,
В обетованный регион.»
Но даже малость, что осталась –
Хранит к решениям талант,
Найдёт бобруйский вариант,
«Шо и Одесса б любовалась!»
Бобруйск не тот? О, идиёт!
XV
За города бывают споры,
Идеи, женщин, дом родной.
Венчают дракой люди ссоры,
А страны - могут и войной.
И вот, товарищей вчерашних,
Обиды мечут, языки
И оголяются клинки,
Кромсая мир забот домашних.
Страшней зверья, порой, друзья.
XVI
Друзья - пустяк, оброк, обуза.
За что врага легко убить,
То, из приятелей союза,
За то же - надобно простить.
Быть может, к дружбе приступая,
Сперва пр