А жизнь - она одна
Лежала и смотрела в потолок,
Не чувствуя ни рук своих, ни ног.
Да лучше бы не слышать звон в ушах,
Не ощущая, как болит душа!
На сутки отключила телефон:
Он от звонков был просто раскалён!
Какие-то чужие номера,
С них пишут, что она должна:
Должна помочь, найти, достать и передать,
Понять должна, как женщина и мать!
И сердце разрывает на куски
Вина за тех, кого нельзя спасти.
Ей видео и фото шлют друзья,
Такие, что показывать нельзя.
Где мальчики убитые лежат,
Где разбомбили в поле
медсанбат.
Она не спит, в подушку пряча крик.
Вчера к ней подошёл седой старик
И тысячу дрожащею рукой
Отдал для тех, кто на передовой.
А пару дней назад нашла прицел
Для снайп
"Мои 17 лет пришлись на 1991 год. Вся шваль, что сейчас критикует Путина, была у власти. Я не помню ничего, что они хорошего сделали. Я помню, как развалили мою страну, я помню, как люди годами не получали зарплату, как профессор ядерной физики работал у меня и мездрил шкуры косой, как моя мама, отработав 23 года старшей медсестрой детской реанимации, вытащившая с того света не один десяток детей, стала челноком-торгашем.
Я помню банды ублюдков, собиравших дань, даже со старушек, торговавших семечками. Я помню, как в моем городе Нальчике похищение людей за выкуп было поставлено на поток, а мрази, этим занимавшиеся, считались уважаемыми людьми. Я помню, как американцев с радостью пускали на