Послушал из Камерного Зала Филармонии концерт Анны Тончевой и Нины Старостиной, китайская музыка на народных инструментах, сансянь, хулусы, пипа и гуцинь. Гуцинь это прообраз стил-гитары, безладовая цитра, на которой играют с обилием слайдов и флажолетов, результат как если современный арт-рок гитарист вдохновлялся бы восточной этникой и корневым блюзом, минорная пентатоника и слайды в районе баритона сразу наводят на мысли о чём-то типа "Тёмной Ночи" Дип Пёрпл; тогда как флажолеты - на модные группы с корнями в мат-роке. Притом сама музыка написана может быть лет и за шестьсот до сегодняшнего дня. Саньсянь предок японского сямисена с корпусом из змеиной кожи, происходит, вероятно, из Монг
Продолжаю читать Уитмена, дочитал до цикла "Барабанный Бой", и довольно быстро стало ясно, что вот она, высшая точка человека, то, ради чего он жил, с одной стороны смысл жизни, с другой проверка всех его идеалов и внутренней целостности. С началом Гражданской Войны поэт испытывает национальный подъём, "...(О великолепный! О Манхаттен мой несравненный! О самый стойкий в час беды и опасности! О надежный, как сталь!), Как ты воспрял - с каким хладнокровием сбросил мирные одеяния, Как заменили барабан и рожок твою сладкую оперную музыку..." и "... скручу струну и вплету в нее Все, чего хочет мужчина, все, чего хочет младенец, я вдохну в нее жизнь, Я вложу в мою песню острый, сверкающий штык
Послушал из Зала Чайковского концерт Оркестра Московской Филармонии с дирижёром Кристианом Кнаппом и солистом Фёдором Строгановым, в программе Увертюра к "Тангейзеру" Вагнера, Райнбергера Первый Концерт для Органа с Оркестром и Третья Симфония с Органом Сен-Санса. Всё весьма бравурно, отчасти соответствовало настроению, отчасти с точностью до наоборот. На фильм про Чкалова ложится хорошо, на стихи Уитмена, которые читал вчера, ещё лучше, а на реальную историю и моё настроение нет. Воспринял в целом как "гордость и героика девятнадцатого века". В таком смысле, типа "детей капитана Гранта" - хорошо.
Побывал в Мемориальном Музее Космонавтики. Визит вообще планировался давно, но по разным причинам многократно откладывался, каждый раз становясь всё более критичным - выставка про 90-летие Гагарина идёт до июня, и дальше медлить было бы уже рискованно, а тут как раз выпал такой день, что читать книжку в парке было бы холодно. Выставку назвал бы лаконичной и символичной. Связанных с Юрием Алексеевичем реальных предметов в ней умеренно - китель с портфелем, лётные шлем и перчатки времён обучения в саратовском авиаклубе, документы в духе "чтобы полететь в космос надо хорошо учиться", по большей части одни пятаки, книга "Дорога в Космос" с подробным автографом, продувочные модели космоплана, со
Продолжаю читать Уитмена, по счастью скользких мест больше нет. Дошёл уже до середины книги. Первое, что хочется сказать, что он поэт перечислений. Можно открыть первую попавшуюся его страницу, и скорее всего обнаружится какой-то список. В порядке эксперимента... "...Дай мне улицы, лица людские - дай эти толпы, нескончаемо движущиеся по тротуарам! Дай миллионы глаз, дай женщин, дай тысячи товарищей и влюбленных! Новых встречать хочу каждый день - новые руки в своих руках держать каждый день! Дай мне ярчайших зрелищ! Улицы дай Манхаттена! Дай мне Бродвей, где маршируют солдаты, - дай дробь барабанов и звуки труб!..." действительно так. В чём, вообще говоря, мало удивительного, английская р