Вселенная вздыхала, наблюдая За злобой и за глупостью людей… Они делили земли, не взирая На то, что нет у них земли своей… Мы – гости, нас пожить сюда пустили… Останутся и реки, и леса… А мы уйдём, как будто и не жили… Смеялись век над нами небеса… На что мы тратим жизнь? Зачем всё это? Воюем, чтоб кого-то победить… А в душах стало слишком мало света, Ведь ненавидеть проще, чем любить… А люди снова мнят себя Богами И судьбы посторонние вершат… Оплачены кровавыми деньгами Умы людей, что запросто грешат… Опомнитесь, оставьте в одиночку Политиков, решивших воевать… Пусть сыновья воюют их и дочки, А мы, давайте миром всё решать… Давайте будем капельку умнее, Чем те, что всё за деньги продают…
Это время сердец великих, Что не делят, а умножают. Время воплей толпы «Распните!», Где свои же своих сжирают. Испытание и экзамен От небес, и расплата тоже. Мы во многом виновны сами, Слишком поздно промолвив: «Боже…» И уже не осталось места, Говорят, чтоб простить кого-то. Над могилою плач невесты… Власть – богаче. Народ – банкроты. Эта ненависть разжигалась Так старательно, так искусно… На одном корабле сражались Две толпы, в ком от злобы – пусто. А ко дну-то пойдём все вместе! И за то, что забыли Бога, Перед Ним же потом ответим, Но раскаявшихся немного… Это время сердец огромных И бессовестных злых душонок. Чьи-то жизни раскрасить чёрным Их учили ещё с пелёнок. А кому-то светить н
Когда тебе за шестьдесят,
Не важно что там говорят,
Кто что подумал за спиной,
А важно кто сейчас со мной,
Кто близкий друг, а кто чужой
И кто предать рад за спиной,
Совсем не важен сплетен круг,
А важно, чтоб был рядом друг,
Не важен писк последней моды,
Важней условия погоды,
И в сумке зонт, на шее шарф.
За шестьдесят- так много прав,
Имеешь право просто жить,
И не в обязанность дружить,
И выпить кофе не спеша
С тем, к кому тянется душа,
Не хочешь- можешь не звонить,
Дежурных фраз не говорить.
Жизнь хороша за шестьдесят,
Не лезут в душу все подряд,
Там только те, кто точно друг,
Пусть небольшой остался круг,
Но он надёжней, чем скала,
Так пусть седеет голова,
Не уны