Всех тех, кто служил, служит, и будет служить, с Праздником!
Два года юности, как будто стянутые кожаным ремнём,
Армейский быт, регламентированный, и порой суровый,
Жизнь на виду, Устав для этой жизни как основа,
Кто не служил... ну ладно, это мы для ясности замнём.
И понемногу форма обминалась на плечах,
И незаметно приходило пониманье смысла слов -- Приказ, Присяга,
Казарма -- это точно не гражданская общага,
Ты здесь как на ладони, и всё время на глазах.
Ты приходил сюда совсем мальчишкой, лысым пацаном,
Но служба шла, и ты мужал, считая пацаном себя упрямо,
Но разницу меж "до" и "после" сразу замечала твоя мама,
Когда домой ты возвращался дембельским счастливым днём.
Идут года, ты сл
Приходил домовой... маненько давил. Ушёл молча. И хотя про сонный паралич всё можно найти везде, мне всё таки версия с домовым куда более по душе. Мы из своих домов давно изгнали домовых, У нас теперь есть "умный дом" и электронная охрана, О душах нынче редко вспоминаем и своих, А о душе жилища своего уж и подавно. Колотимся о жизнь, что было сил, Уют родного дома на комфорт меняя, Забыв, что домовой -- он дом хранил, А электроника его всего лишь охраняет. Находим объясненья шорохам ночным, Рационально всё, мол, мыши, и усадка и усушка Мол, нету в этой жизни места домовым, Их мир давно до основания разрушен. Но вот однажды я, махнув на всё рукой, Чтоб чувство обрести душевного уюта и по