Мой подвал Когда мы были молодые И чушь прекрасную несли, Фонтаны били голубые И розы красные росли. В саду пиликало и пело - Журчал ручей и цвел овраг, Черешни розовое тело Горело в окнах, как маяк. Душа дождем дышала сладко, Подняв багровый воротник, И, словно нежная облатка, Щегол в дыхалище проник. Во мне бурликнул свет, как скрипка, Никто меня не узнавал, - Такая солнечная глыбка Преобразила мой подвал. С тех пор прошло четыре лета. Сады - не те, ручьи - не те. Но помню просветленье это Во всей священной простоте. И если достаю тетрадку, Чтоб этот быт запечатлеть, Я вспоминаю по порядку Все то, что хочется воспеть. Все то, что душу очищало, И освещало,
Родители рыдают в Интернете, Что Пушкин устарел, учитель строг И требует, чтоб выучили дети Стихи, где восемь устаревших строк. "Очей очарованье" устарело, Зимы угрозы – устаревший слог, Вся эта дряхлость лезет озверело Из Пушкина – и сносит потолок! А детям не способны их родители Очей очарованье объяснить, Словцо "багрец" (хотите, не хотите ли!..) Не вдето в память, как в иголку нить. Кому нужны такие муки ада, Зачем учить такое барахло?.. Детей болванить Пушкиным не надо, Его тысячелетье истекло! И в ужасе от "вещего Олега", Где "вещий" – от вестей, не от вещей, Родительская требует телега От Пушкина избавить, он – Кащей! Какое там "очей очарованье", Когда забыты смыс