Конфеты в обоих магазинах стоили примерно одинаково, но дети любили один, а второй – недолюбливали.
Почему?
Потому что в одном магазине ребенок говорил:
– Мне 300 граммов конфет, – и продавец клал на весы сначала много конфет, ну, граммов 500, а потом «отнимал» конфеты, пока не получалось 300. И ребёнок смотрел, как конфет на весах становится всё меньше.
А в другом, любимом магазине, продавец клал на весы мало, 100 граммов, а потом докладывал и докладывал. До трёхсот. И детям нравилось смотреть, как им кладут конфеты, а не отнимают. И они приходили туда, где не отнимают.
Хотя в итоге и там, и там – 300 граммов леденцов.
Что бы вы ни делали в своей жизни, делайте так, чтобы «доб
Дмитрий Брусникин был поистине чеховским человеком, теплым, мягким. Он никогда не повышал голос, не страдал от звездной болезни. Если нужно было подождать, всегда терпеливо дожидался своей очереди. Он умел удивительно быстро сходиться с людьми, при встрече обнимал и начинал делиться планами. И только в творчестве и любви Брусникин всегда оставался бескомпромиссным и несговорчивым. Он был очень красивым, высоким и во всех смыслах большим человеком. На курс к Ефремову Дмитрий родился в семье военного в немецком городе Потсдам. В скором времени семья мальчика переехала в подмосковный Клин, здесь он и окончил среднюю школу. Затем Дмитрий стал студентом Московского института электронной техники
Разница между женщиной в сорок и сорок шесть бывает огромной. Как между новорожденным и первоклашкой. А я раньше и не догадывалась. Была уверена, что есть женщины просто возраста 40+. И все. Но вспоминая себя шесть лет назад, поражаюсь контрасту. Я сейчас вовсе не та, что в свои сорок. И дело не в седине и морщинах. Из всей меня прежней один только вес остался без изменения. Остальное — все поменялось. Даже ресницы. А разница — всего шесть лет… В сорок я не носила кроссовки под платья. И просто платья не носила. Из дома без накрашенных ресниц не выходила. Теперь гигиеническая помада у меня — самый быстро заканчивающийся элемент косметики. Шесть лет назад я посмеивалась над термином «кризи
Став президентом, я попросил моих телохранителей прогуляться по городу. После прогулки мы пошли обедать в ресторан. Мы сидели в одном из центральных ресторанов, и каждого из нас спросили, чего мы хотим. После небольшого ожидания появился официант, который принес наше меню, и в этот момент я понял, что за столом, который был прямо перед нашим, был одинокий мужчина, ожидающий обслуживания. Когда его обслужили, я сказал одному из своих солдат: иди, попроси этого человека присоединиться к нам. Солдат подошел и передал мое приглашение. Мужчина встал, взял тарелку и сел рядом со мной. Во время еды его руки постоянно тряслись, и он не поднимал голову от еды. Когда мы закончили, он помахал мне, даж
Мать звала Лизку «Лизка, дрянь, иди сюда!», отец с пьяных глаз называл «уу, страшилище», бабка отцовская шипела: «женился на чучеле, а она еще эту страшилу родила, тьфу ты… пропасть…». Конечно, думала Лизка, глядя в зеркало: «рыжая, лицо все конопатое, зубы передние выпали. Ууу, страшилище!» - гудела она, показывая сама себе язык. Мать на кухне в баке белье помешивала палкой, отец храпел, а бабка ушла к соседке. Лизка выскочила во двор и огляделась. Убедившись, что ее никто не видит, она скользнула за дом. Там, за высоким деревянным забором был заброшенный яблоневый сад. Отодвинув только ей известную доску, девочка проскользнула в сад. Доска тихо вернулась на свое место, закрыв проход... Ли