Молодость...Старость... Привычно, знакомо. А я бы делила жизнь по другому: Я на две бы части ее делила, На то, что будет, и то, что было. Ведь жизнь измеряют - знаете сами - Когда годами, когда часами. Знаете сами - лет пять или десять Минуте случается перевесить. Я не вздыхаю: О, где ты, юность! Не восклицаю: Ах, скоро старость! Я жизни вопрос задаю, волнуясь: Что у тебя для меня осталось? Припоминаю я все, что было, Жизнь пересматриваю сначала, Как беспощадно меня учила, Какие подарки порой вручала. Знала я счастье, не знала покоя, Знала страданья, не знала скуки. С детства открылось мне, что такое Непоправимость вечной разлуки. Руки мои красивыми были, Нежными были, с
«Голос у меня задрожал. Я спрыгнула на землю и отошла в сторонку, в темноту. Немного всплакнуть от радости...» - так вспоминала один из боевых вылетов лётчица Наталья Меклин – тогда от зениток едва не погибла её подруга. Рассказываем, как девушка преодолевала тяжести фронтовой жизни и сбросила на врагов 147 тонн бомб. Когда началась Великая Отечественная, Наталье Меклин было 19 лет, она училась в Московском авиационном институте. Летом 1941 года студенты копали противотанковые рвы под Брянском и Орлом. Работать приходилось на износ – с утра и до позднего вечера. В октябре 1941 года летчица Мария Раскова объявила набор девушек в воинскую часть. Наталья Меклин имела довоенный опыт полетов на
Мы любовь свою схоронили, Крест поставили на могиле. "Слава богу!" - сказали оба... Только встала любовь из гроба, Укоризненно нам кивая: - Что ж вы сделали? Я - живая!.. Юлия Владимировна Друнина
В стране, где недра, сказочно богаты,
Народ живёт там, самый бедный.
Но, а правитель, когда об этом слышит,
Он становится, от злости бледным.
Ему ответить, на это не чем,
Рот скривил, с ухмылкой лживой.
Он, уходит от ответа, а Володин -,, Ура!’’- кричит,
И говорит -,, Какой он мудрый и красивый’’.
Какую наглость, надо иметь
И, как актёр, порой руками машет.
А сам награды, втихую раздаёт,
Но только кукиш, получает землепашец.
А Гундяев, всем не довольным,
Анафему поёт, из воинского Храма.
А как кадилом, ловко машет,
Пытаясь скрыть ту панораму.