...На 25.550 день Господь поглядел на дело рук своих и создал Дачу. И сказал, что это хорошо. И стало дача и хорошо. Престарелые Адам и Ева, взяв рассаду запретных плодов и удочки, на майские праздники, собрав все пробки, стали ездить туда, чтоб к лету вовсе переехать. Ещё создал Господь для них Газонокосилку, потому что показалось ему, что слишком праздно они на Даче время проводят, ну и одуванчики создал, борщевики, полынь, лебеду, чертополох и красивые цветы, которые, зачем-то воняют хуже навозной кучи. И стали Адам с Евой терзать детей своих. То картошку вскопай, то ещё что-то там поковыряй. И тогда дети Адама и Евы создали им внуков, чтоб спокойно в Египет ездить. А внуки, в свою очеред
Сын после очередной двойки по литературе был отлучён мамой от компа и отправлен читать "Капитанскую дочку" с последующим пересказом.
Прочитал. Пришёл рассказывать. Поначалу всё нормально.
Доходит до второй главы: "Ехали они по степи. Была метель, дорогу замело, они заблудились. Стали замерзать. Но потом встретили гея..."
Мама в лёгком шоке: "Кого?"
Сын: "Ну, гея, голубого. Но он был добрым человеком, он им дорогу показал..."
Мама хватается за сердце и за книгу. Всё по Пушкину: герои едут в метель по степи, теряют дорогу, а потом в метели появляется мужик (Пугачёв) и ямщик к нему обращается: "Гей! Добрый человек! Скажи, не знаешь ли, где дорога?"
Говорят, однажды современным первоклашкам п
Памяти Мастера
Лет двадцать подряд я отдыхаю на Валдае – тупо сижу с удочкой. Саша Абдулов и Андрюша Макаревич на окраине Валдая построили дома. Когда Абдулов при всей своей занятости вырывался туда, там стоял дым столбом. Как-то звонит он мне полпервого ночи: «Дядя Шур, Андрюшка приехал, ребята собрались, давайте к нам». Я начинаю кобениться: «Саша, уже ночь, я старый. В следующий раз обязательно». И не оторвал задницу, не поехал. Сашку я больше не видел. Когда куда-то зовут, надо сразу лететь, а то есть риск больше никогда не увидеться.
***
Много лет назад, кажется, в газете «СПИД-Инфо» вдруг на развороте рядом с фотографией милых дам в белых халатах и портретом Олега Газманова без
«...Этo пoтoм Миронов стал легендарным, великим, а тогда мы просто дружили. Он — Дрюсик, я — Маска. Такие прозвища… Я знал Андрюшку с детства, с его шестилетнего возраста, наши родители близко общались. Долгое время oн был для меня мелюзгой, шелупонью.
Неудивительно: когда я, бyдyчи уже человеком выпивающим, оканчивал школу, он учился в четвертом классе. Когда студентом-четверокурсником я выступал в шоу в Театре эстрады, Андрюшины родители — Александр Семенoвич Meнакер и Мария Владимировна Миронова, — сидя в зрительном зале, говорили своему сыну-восьмикласснику: «Видишь, Шура уже артистом работает». А когда Андрей поступил в наше Театральное училище имени Щукина при Театре имени Вахтангова,
Позавчера заскакиваю в трамвай, подсаживаюсь к женщине, сидящей у окна. С её стороны подуло легким алкоголем, не такой аромат, как будто она бухала сутки напролет с бомжами под мостом, а словно ехала с дорогого корпоратива, но лицо грустное-грустное, уставшее-уставшее, чуть помятое, как яблочко. Мочёное. Едем, значит, я читаю книгу, тут слева от меня голос. Женщина очнулась.
- Молодой человек, вы меня простите, конечно, за мой внешний вид, едет пьяная женщина, думаете поди, ни стыда, ни совести у неё...
- Да нет, все нормально, ничего такого , не думал.
Горестный вздох.
- Женский праздник отмечала, будь он неладен. Сапоги сняла, в туфли переоделась. На дворе ещё мороз, я в летних туфлях,