Сидели трое за столом,
Четвёртый у окна стоял.
Вели негромкий разговор,
Кто как сюда навек попал.
Один сказал-мой голос хриплый
Все узнавали с первых нот,
Пришёл сюда в Олимпиаду,
Рыдал по мне честной народ.
Второй сказал-
Я пел про Солнце, про ожиданья перемены,
Когда попал сюда, все люди
Писали что я жив на стенах.
Скажу и я, ответил третий,
Я как и вы, был бунтарем,
Меня убили на концерте,
Одним дождливым октябрём.
И после нашего ухода
Была в смятении страна,
И до сих пор мы все легенды,
И песен помнят все слова.
Четвёртый тоже сел за стол-
Теперь и я навеки с вами,
Покой навеки приобрёл,
Хотя меня не отпускали.
Меня так провожали люди,
Как никогда и никого
И это д
Идёт война, масштаб которой, очевидно, превзойдёт масштаб Великой Отечественной войны советского народа в 1941-1945 гг. Значительная часть сограждан восприняла этот простой вывод, но есть и немалая часть тех, кого до сих пор не прошибло.
ОНИ НЕ ПОНИМАЮТ, что рядом с их благополучными жилищами идёт самая настоящая горячая война, решающая вопрос их жизни или смерти.
ОНИ НЕ ПОНИМАЮТ, что чудом проскочили мимо разрушения этих жилищ только благодаря тому, что Армия России по приказу Верховного Главнокомандующего ударила на опережение по готовому ринуться в наступление противнику.
ОНИ НЕ ПОНИМАЮТ, что первыми всуки вырезали бы за неделю весь Донбасс и все его 4