Мы легли у разбитой ели.
Ждём, когда же начнёт светлеть.
Под шинелью вдвоём теплее
На продрогшей, гнилой земле.
- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она - не в счёт.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живёт.
У тебя есть друзья, любимый.
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждёт…
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она - не в счёт.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг - приказ: «Выступать вперёд!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идёт.
2
С каждым днём становилось горше.
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.
Зинка нас пов
Она боялась в тягость оказаться.
Пыталась за любое дело браться,
Но получалось, как-то неказисто
Все невпопад, неловко и не чисто.
Вязать присядет - спицы выпадают.
Воды принЕсть, так силы не хватает.
День в огороде, но не видно дела,
Ей вслед ворчали: «Дома бы сидела...»
Обиды в своем сердце не держала,
Весь вечер, то молилась, то молчала
Просила милости у Господа для них,
Для деток, внуков, правнуков своих.
Стерев слезу, тихонечко ложилась,
Шепча Ему, дай сил, чтоб я сгодилась
Хоть для чего-нибудь на новый день
Поверь, еще смогу я, мне не лень.
А утром снова в доме хлопотала,
Советы понапрасну раздавала,
Пытаясь поделиться и помочь
Пока не наступала тягость - ночь.
Но