У этой калитки не раз я прощался,
Оставив за ней одинокую мать.
И сколько бы по свету я ни мотался,
Магнитом тянуло ее повидать.
Бывало, на пару денечков приеду,
Опять тороплюсь под свои паруса.
Она улыбнется: "Пора пообедать..."
И вдруг упадет на клеенку слеза.
Мы сядем за стол.
Я её успокою,
К себе насовсем на житье позову.
"Спасибо, сыночек, я рада, не скрою.
Но лучше я дома ещё поживу..."
Теперь её нет.
И не будет - я знаю.
Её не вернешь, не заменишь другой.
Но я никогда не забуду, родная,
Как ты у калитки мне машешь рукой.
Как счастьем душа моя там наполнялась:
Мне было к кому иногда приезжать...
А нынче калитка совсем поломалась
И некому больше встречать, прово
Отпели в деревне гармони,
Дома опустели, дворы.
Не скачут, не ржут в поле кони.
Не видно нигде детворы.
Нет больше в деревне колхоза.
Разрушен привычный уклад.
Почти не осталось народа.
Коровы в хлевах не мычат.
Нет больше колхозников в селах,
Что хлебом кормили страну.
Парней и девчат нет веселых,
Способных поднять целину.
Забыли поля агронома,
Давно зоотехников нет,
Механиков нет, нет монтера,
Свекольниц простыл в поле след.
Не гонит, как было когда-то,
Коров на заре пастушок.
Не блеют козлята, ягнята,
Телят не ведут на лужок.
Не стало в селе трактористов,
Комбайнеров и свинарей,
Людей с огоньком, коммунистов,
И знатных не стало людей.
Давно на селе нет больницы,
Оставлен лишь фельдш