Прости, любимая. Я так тебя подвёл… Я не сумел уйти от этой пули. Ещё бы метров тридцать – я б ушёл, А догонять они бы не рискнули Прости, любимая. Не горе – а беда! Письмо моё придёт за похоронкой – Ты в нём себя узнаешь, как всегда, Смышлённой и счастливою девчонкой. Прости, любимая. Унёс я благодать – Мир для тебя стал бледен и ничтожен. Пусть пишут: «Кто-то должен умирать», - Не верь им, милая. Никто, никто не должен. И помнил я на огненной черте, Что ты меня вернуться умоляла – Я так старался, что из ста смертей Всего одна меня не миновала. Но я вернусь, по-прежнему любя – Сквозь грунт пробьюсь к тебе зелёной негой. И для тебя, и только для тебя, Прольюсь дожд
Наше знакомство с Риммой Палазник было случайным. Во время освещения Единого дня голосования заглянула на избирательный участок, расположенный в БШ №5, а там – общительная и ухоженная женщина раздаривает членам комиссии комплименты, желает хорошего дня. Разговорились. Моя собеседница поведала, что много лет проработала в Доме торговли «Березка», ее профессионализм отмечен орденом «Дружбы народов» и знаком «Отличник советской торговли БССР». Такую высокую оценку труда в сфере, где даже обычное «спасибо» – награда, заслужить дано далеко не каждому продавцу. А потому сходу напрашиваюсь в гости к Римме Никифоровне, которая за чашкой горячего шоколада поведала мне историю своей жизни: http://www.
Ядвиге Константиновне Поплавской - 75. (1 мая 1949 года) В одном из интервью Ядвига Поплавская призналась, что не чувствует себя одинокой: "Любовь к Саше греет душу и сердце, и не только мою - родных, друзей". И сегодня они поют для нас! В этот юбилейный замечательный день захотелось послушать только одну, немного грустную, но потрясающе красивую песню, полную Жизни, Тепла, Любви, Веры, Надежды! "Спускается над озером закат, Дневную суету остановив... Был прав ты в жизни или виноват, Пусть вновь душа откроется любви! Пусть ветер запах ржи несет с полей, И в роще распевают соловьи... Пусть счастливы все будут на земле, Которую Господь благословил! А жизнь идёт, как в поле полоса, И вьётся
Когда Михаил Ульянов зашел в больничную палату, в которой лежал его друг Владимир Басов, тот лежал неподвижно, уставившись в потолок. Не поворачивая головы, он еле слышно произнес: "Миша, страшнее болезни ничего нет, ничего.."