Опять тоска сжимает крепко лапы Впивая когти в глубь души моей, Мне всё сильнее не хватает папы… Шесть миллиардов на земле людей, Но среди них — ни одного, поверьте, Кто б эту пустоту заполнить смог… Живу надеждой встречи после смерти, У Вечности переступив порог… Всё больше, больше копится усталость… Пускай тоска не разнимает лап, Я где-то там малышкою осталась, А доченьки сильнее любят пап…
И закрылась она на тринадцать замков, Чтобы душу никто не топтал. Нет, она никогда не боялась волков, Ведь страшнее не волк, а шакал… Было время, и душу открыв нараспах, Доверяла, стараясь помочь. Но как только она оставалась в слезах, Все сбегали отчаянно прочь… А она улыбалась весенним лучам, Вытирая слезу рукавом… Слабой женщине, видимо, всё по плечам… Даже быть иногда мужиком… Не скулить и не ныть, а себя отобрать У депрессии и у тоски. Жить сложнее, чем, руки скрестив, умирать. Шрамы сердца её глубоки… Эту душу сверлили обманом не раз, Подло в спину толкали, смеясь… Но алмазом всегда остаётся алмаз, Даже если испачкают в грязь… Обозлиться бы ей, стать гораздо черствей, Только сердц