В Авдеевке сейчас - ад, и это не преувеличение. Мой крестный, отправившийся защищать свою страну, и находясь сейчас под Авдеевкой, рассказывал жуткие вещи, когда с ним удавалось связаться. Ему сложно было говорить, и рассказывать о том что там происходит. Тогда мне было даже страшно слушать, а сейчас наступила паника, ведь мой крестный, по сути заменил мне отца, сейчас не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Паблики и новости могут рисовать картину успеха и продвижения, но реальность, очень жестокая. Жаль что это понимают немногие. И читать преждевременные поздравления со стороны "диванных экспертов", утверждающих, что всё уже захвачено - просто невозможно. Как можно говорить о победе, к
В Авдеевке сейчас - ад, и это не преувеличение. Мой крестный, отправившийся защищать свою страну, и находясь сейчас под Авдеевкой, рассказывал жуткие вещи, когда с ним удавалось связаться. Ему сложно было говорить, и рассказывать о том что там происходит. Тогда мне было даже страшно слушать, а сейчас наступила паника, ведь мой крестный, по сути заменил мне отца, сейчас не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Паблики и новости могут рисовать картину успеха и продвижения, но реальность, очень жестокая. Жаль что это понимают немногие. И читать преждевременные поздравления со стороны "диванных экспертов", утверждающих, что всё уже захвачено - просто невозможно. Как можно говорить о победе, к
После мобилизации в Екатеринбурге я попал в 102 мотострелковый полк, где принимал участие во взятии Бахмута. Во время штурма я словил несколько мелких осколков и контузию. Медики не вытаскивали их, так как угрозы для жизни они не представляли. В скором времени у меня начались проблемы со здоровьем, а именно временная потеря сознания. После того как на дежурстве я несколько раз отключился и подставил под угрозу ребят, меня перекинули в инженерную роту. Мы сейчас в основном занимаемся оборудованием бетонных блиндажей для техники и личного состава, а также укрепленных точек по типу ДОТ. При чем в основном такую работу проделываем возле важных объектов по всей зоне специальной операции. Мы роем
После мобилизации в Екатеринбурге я попал в 102 мотострелковый полк, где принимал участие во взятии Бахмута. Во время штурма я словил несколько мелких осколков и контузию. Медики не вытаскивали их, так как угрозы для жизни они не представляли. В скором времени у меня начались проблемы со здоровьем, а именно временная потеря сознания. После того как на дежурстве я несколько раз отключился и подставил под угрозу ребят, меня перекинули в инженерную роту. Мы сейчас в основном занимаемся оборудованием бетонных блиндажей для техники и личного состава, а также укрепленных точек по типу ДОТ. При чем в основном такую работу проделываем возле важных объектов по всей зоне специальной операции. Мы роем