Когда ЛЮБОВЬ сменилась словом «секс»
И «бизнесом» — любимая работа,
Когда в карман дешёвый «шопинг» влез,
Нам за покупками ходить уж неохота.
Когда «ресепшном» вдруг стали называть
Стол у дверей вахтёрши тёти Мани,
Когда зарплату перестали получать,
А только лишь — «бабло» и «мани».
Когда понятие — ДОСТОИНСТВО и ЧЕСТЬ
На толстый кошелёк и джип сменилось,
А МУЖЕСТВЕННОСТЬ вдруг и там, и здесь
Тихонько в «голубятню» превратилась.
Когда природная девичья красота
Сменилась профилем «губастой утки»,
Когда не смотрят в окна и в глаза,
А только в телефоны всей «маршруткой».
Мы не заметили, как всё произошло…
Мы не увидели, как всё вдруг изменилось.
Фальшивкой грязною наполнилось кино,
Меж «фейк
Первое чудо после смерти отца Алексия случилось в день его похорон. С рядовым монахом, у которого из живых родственников только брат и мама, пришли проститься тысячи мирян.
Это было давно. Приехал в Саровский монастырь новый архиерей. Много наслышан был он об угоднике Божием Серафиме, но сам не верил рассказам о чудесах батюшки. А может, и люди зря чего наговорили ему?..
Встретили архиерея монахи со звоном, честь-честью, в храм провели, потом в архиерейские покои. Ну, угостили его, как полагается. На другой день служба. Осмотрел все архиерей и спрашивает: «А где же живет отец Серафим?»
А батюшка тогда не в монастыре жил, а в пустыни своей. А была зима, снегу-то в саровских лесах — сугробы во какие!
С трудом проехал архиерей. Да и то последнюю дорожку и ему пешочком пришлось идти.
Батюшку предупредили, что сам архиерей идет к нему в гости. Угодничек Божий вышел
Странно, что 100-рублёвая купюра нам кажется такой большой, когда мы ее оставляем в церкви, и такой малой, когда мы оставляем её на рынке.
Странно, что час, проведённый за чтением молитв, поминая Бога, нам кажется таким долгим, а час, проведенный у телевизора, таким коротким.
Странно, что, читая молитву, мы едва собираемся с мыслями, тогда как в разговоре с приятелем это для нас не составляет никакого труда.
Странно, что мы так радуемся, когда объявляют дополнительное время футбольного матча, и жалуемся, когда проповедь затягивается дольше обычного.
Странно, что нам так трудно заставить себя прочитать хотя бы одну главу Библии, и так легко мы читаем сто страниц любимого или смешного паблика