ГИМН НЕСГИБАЕМЫМ (самый первый зарифмованный мной анекдот) Как-то в горячих, сухих Кызылкумах, Там, где бывать приходилось немногим, В войлочной юрте, средь пьяного шума, Слушал я повесть о старце убогом. В давние годы, тропой караванной, Старый отшельник влачил свой мешок. Был он в чалме, в старой обуви рваной, Ватный халат, а в руке посошок. Скучно. Попробовал петь, но не пелось. Все перепел в бесконечной дороге. Очень любви пилигриму хотелось. Хоть бы в аул привели его ноги. Для мастурбаций больно уж старый, А аксакалам грешить не годится. Так укрощать свою плоть не пристало, Вдруг, за барханом глядит – верблюдица! Быстро снял брюки из стёганной ваты, Сзади подходит к скотине двугорб
Большой белый пёс шел по кругу. Люди стояли возле церкви и ждали появления священника. В ногах их стояли корзинки, наполненные всякими яствами. Булочками, пирогами и колбасками. Домашнего приготовления. Пёс шёл и смотрел на всё это богатство. Иногда он подходил поближе, не в силах сдержаться. Сглатывал слюну и принюхивался.
Люди отгоняли его, покрикивая и прикрывая приготовленную еду.
За ним шла сука с отвисшими сосками, а рядом с ней. Двое маленьких и худых щенка. Она не подходила близко. Она смотрела на своего добытчика и защитника. Большого белого пса.
Она знала, если ему дадут что-нибудь. Он не станет есть.
Он позовёт их, но.
Люди отгоняли его. Весь длинный ряд. Весь. Все до одного, отка