Я не знаю, кто победит
в этой странной войне.
Я ещё не считала потери,
Всё было в огне.
От обугленных крыльев
моих убегает мечта.
Я люблю тебя, Небо,
я буду с тобою всегда.
Пепелище, руины -
сгоревшие гнёзда мои.
Выживаю взлетая с земли,
где всё против любви.
Не смотреть бы назад,
Только может быть
кто-то живой
Мне душою кричит,
что он ранен и хочет домой.
Белый снег станет красным,
Не надо, пока не сдавайся.
Те, кому что-то ясно
кричат тебе: смертник, покайся!
Но я слышу, я близко
и если сумею помочь я,
Будет день, будет жизнь,
Будет всё - это я знаю точно.
Так от рыла до рыла -
Искала, а что - позабыла.
Образины у образа каются -
Как это мило!
Пред иконами выложив гору
кровавых бинтов
О
Вождей воспетых и уже забытых
проходят тени над моей страной,
И новый бог с его покорной свитой
Являет миру лик слащавый свой.
И рвутся к власти воры, проститутки,
Души продажной похоть и порок,
Готовь из лыка старые обутки,
Нам идола тащить весь новый срок.
Среди каменных лиц
и холодных ладоней
Никого не ищу...
ничего не боюсь.
Им так лень меня видеть,
что кто меня тронет?
Я прозрачной рекой
с гор невидимых льюсь.
Я не знаю о чём
эти души мечтают,
Больше денег и славы?
Признания? Нет?
Но как будто наелись
какой-то отравы,
И глашатаи их
проповедуют бред.
Выходить из себя
в этом мире опасно.
И держите меня
на камнях, берега,
чтобы я не вернулась
к самой себе грязной,
Ведь не примут к себе
в небесах облака.
Я дорогу свою
проходила отважно,
Не скулила под окнами
глупым щенком.
Я смешною была,
мне казалось неважно,
Мне казалось я всё
наверстаю потом.
Но мой путь - только мой,
и чисты мои воды,
не закручены в пластик,
не надо платить...
Я живу отраж
А грязный снег - халва,
а на деревьях
разложены красивые безе.
И страшно мне скользить
по карамели
и падать в кашу из халвы
как все.
И я туда где
сахарная вата,
а с крыши как гирлянда
леденцы.
Но там под ватой
лужа шоколада
и так не к месту
злые огурцы.
Пойду поем.
Мой мир ассоциаций
становится
навязчиво больным.
Кипит вода,
пельмени матерятся
и как туман
от сигареты дым.