— Помнишь участкового? – спросил Серега, закуривая. – Который торговку наркотой закрыл.
— Усатый такой? Помню, — ответил я, ежась от холода.
— Он после того дела по карьерной лестнице вверх пошел. От капитана до полковника за три года добрался. Начальником отдела стал. Даже разжирел для солидности. Ну и сорвало крышу. Если и раньше его весь район боялся, то как звание получил — вообще беспределить стал. Тогда как раз шла борьба с наркотой. Ну он всех, кто ему не нравится, и сажал.
— Как это?
— А вот так, — Серега уставился в ночное небо. – Перешел ты ему дорогу или, не дай бог, попытался куда на него пожаловаться — у тебя тут же пару грамм на кармане находят. И Все. Небо в клеточку. Бейся, не бейся — все бесполезно. Усатый, как ты его назвал, даже директора рынка упек за решетку. Тот платить не хотел за крышу.
— Как такое вообще возможно? – я недоверчиво покосился на своего визави.
— Очень просто. Здесь все и всегда решали связи. Он же почему торговку закрыть раньше не мог? Отмашки не было. Потом у руля города встал другой клан. К нему-то наш «дядя Степа» был поближе. Только вот знаешь, они же постоянно меняются. Сегодня газеты пишут, что новая власть в городе самая честная, а завтра трезвонят о том, что мэра поймали на взятке. Участковый, ставший внезапно большим начальником, это отлично понимал и стремился всеми силами погулять красиво, пока его час «икс» не пришел. Только не успел.
— А что случилось? – я двинулся вперед, увлекая Сергея за собой. Торчать на холоде под очередную дикую историю совсем не хотелось. – Совесть взыграла?
— Ага. Дважды, — Серега ухмыльнулся и отправил щелчком окурок в темноту. – Он однажды девчонку сбил маленькую. Лет шести-семи. Раскатал так, что… В общем, спасать нечего было. Прямо посреди бела дня на перекрестке. Она с матерью дорогу переходила. Все как надо: зебра, зелёный свет. Мать, правда, даже не зацепило. Пока она в горячке по дороге металась, давясь слезами, тот назад сдал, дверь открыл и в машину бедную женщину. Неделю её никто не видел. Да и свидетелей странным образом не нашлось. Ни одного. Представляешь? Камер на дорогах тогда еще не было столько, да и телефонов тоже.
— Пиздец какой-то...
— Не то слово. В общем, женщина через неделю объявилась, побитая и обколотая дрянью какой-то, — при слове о наркотиках Сергей поморщился и сплюнул в сторону. – Ей, считай, повезло — случайно на трассе нашли. Мужик один с рыбалки возвращался. Подобрал, отвез в больницу. Долго она под капельницей лежала, в себя приходила. Когда обезболивающие переставали действовать, кричала, плакала, звала дочь. Но все больше на горячку походило. А потом однажды пришла в рассудок окончательно и заявила, что её неделю били и насиловали. Потом обкололи и выкинули на трассе.
— Но за что? – не выдержал я.
— А ни за что. Мать, потерявшая ребенка, самый страшный враг. И от неё решили избавиться. Вот и все. Так вот её, конечно, никто не слушал. Да и станет ли кто ввязываться, зная, против кого прет? Дело в начале нулевых было: достучаться и пожаловаться — вообще не вариант. Она, конечно, писала, где возможно, к газетчикам ходила. Но те лишь разводили руками, строили скорбные мины и вежливо выпроваживали. Тогда к бывшему мужу кинулась. Он у неё настоящий рэмбо. Чеченскую прошел. Только вот пока заливал фантомов памяти водкой, тронулся немного. В общем, тоже мимо. Ни жены, ни дочери он не помнил. Тогда она задумала решить вопрос по-другому. Кавказцы с рынка точили зуб на мента и хотели отомстить. Женщина продала квартиру и пошла на рынок – киллера нанимать. Денег он взял и обещал заказ выполнить, как его диаспора ни отговаривала. А наутро нашли его с перерезанным горлом. И без денег. Уж не знаю, свои его завалили, опасаясь конфликта с силовиками, или крыса среди них была, сдавшая неудачливого убийцу, но этот вариант тоже отпал.
Я выругался. Волна праведного гнева накрывала меня. Неужели такое возможно? Почему, не найдя справедливости у тех, кто должен её защищать, человеку приходится идти на всякие ухищрения и сделки с совестью?
— Да. Согласен с тобой. Но таковы реалии. Слушай дальше. Совсем отчаявшись, пошла она к менту. Хоть в глаза посмотреть, да в морду плюнуть. И что ты думаешь? На проходной её не пустили, а когда начала скандалить, упекли в обезъянник. Причем закинули не в женскую камеру… А уж что с ней было на одном квадрате с урками и пьяницами, никому не известно. Правда, выпустили быстро. Дня через три.
— Так и не нашла она правды? – пытаясь успокоиться, спросил я.
— Пришла домой и собиралась лезть в петлю. Зацепила ремень за люстру и шею просунула. Но люстра не выдержала. Шлепнулась она об пол, и тут её как волной накрыло. В бреду привиделась ей дочка. Просила маму не уходить. Тогда женщина поняла, что задуманное — не выход. И тут же в голове план созрел. Силовики на свой профессиональный праздник снимали ресторан в центре города, гуляли до утра. Коньяк, кокс, проститутки – все как у людей. Пробралась туда тайком и спряталась в туалете. Стала ждать. Когда нашему «герою» приспичило уединиться с дамой, повел он её в уборную. А там мстительница. С ножем. Искромсала его до неузнаваемости. Пока била хряка – проститутка в визг. На него-то все и сбежались. В общем, дали ей по максимуму —пятнашку…
Я выдохнул, прислушиваясь к ощущениям от услышанного. Немного подташнивало.
— Погоди, а откуда ты все эти подробности знаешь? – вдруг осенило меня.
— Все очень просто. Сразу после вендетты, пока ещё шло следствие, местные журналюги, к которым мстительница бегала за оглаской, писали о том, как жаль, что городская сумасшедшая убила начальника отдела МВД, доблестного стража порядка и примерного семьянина. А когда через два года власть в городе снова сменилась, эти же газетчики нашли её и договорились с начальством колонии об интервью. Как сейчас название статьи помню: «Отчаянная женщина отважилась на месть, не найдя правды. Сенсационное разоблачение».
© Андрей Субочев
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 8