Я каждый день просыпаюсь в шесть утра. Наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Там ровно в шесть двадцать открываются шторы и женщина лет семидесяти начинает поливать свой цветок. После открывает окно и кричит вниз, а там бешено виляя хвостом уже ждёт местная дворняга, которой женщина что-то кидает из еды. Потом прощается и уходит внутрь комнаты.
Так происходит уже несколько лет, но мы даже никогда не встретились взглядами.
Я каждый день просыпаюсь в шесть утра, наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Но там сегодня ничего не происходит..
Через час ничего, через три ничего, через неделю...
Я зак
Все привыкли праздники у Ларисы справлять. Потому что так было всегда - как школу закончили, так у нее и собирались. Все девочки из класса. А потом уже - молодые женщины. Во-первых, Лариса жила в собственной квартире. Мама у нее умерла, а папы не было. И Лариса удивительно хорошо готовила, хотя продуктов тогда почти не было - по карточкам давали. Но Лариса из ирисок и кукурузных палочек умела делать торт; делала и селедку под шубой, рыбу под маринадом, пирожки с капустой, для которых надо было тесто три дня расстаивать, изумительные запеканки, - сложные блюда. Из простых продуктов. Ну, и свои карточки она тратила. И свои деньги - но про это как-то никто не думал. Вино принесут - и ладно.
Вс
Однажды мой мастер, Евгений Александрович Евстигнеев, ставил с нами пьесу «На дне» - это был дипломный спектакль, где я должен был играть Сатина. Я просто валил роль – ходил по мизансценам, говорил слова, абсолютно не понимая, что именно и зачем я делаю. Роль у меня не выходила, и я был в отчаянии. И вот Евгений Александрович ко мне подходит, отводит за рукав в сторонку и спрашивает: «Скажи, тебя в жизни когда-нибудь обижали?» Я говорю: «Ну конечно, обижали». Он: «Да нет, ты не понял: тебя когда-нибудь… ОБИЖАЛИ?» И я задумался, стал искать. А Евгений Александрович говорит: «А ведь этого человека обидели – и на всю жизнь сразу. И он не знает, как с этой обидой жить, А жить-то надо… Иди играй»