Это интересно…
Этот снимок был сделан в 1961-м году 22-летним тогда фотографом Владимиром Лагранжем мимоходом в центре Москвы. B тот очень холодный день легко одетый юноша, даже замерзая, не смог пройти мимо столь колоритной детской фигурки, не сделав снимка!
Девочка так и осталась без имени, но сам её образ был многократно растиражирован в мире и воплощен на картинах, в керамике и даже в виде елочной игрушки!
Вот моя деревня; Вот мой дом родной; Вот качусь я в санках По горе крутой; Вот свернулись санки И я на́ бок — хлоп! Кубарем качуся Под гору, в сугроб. И друзья-мальчишки, Стоя надо мной, Весело хохочут Над моей бедой. Всё лицо и руки Залепил мне снег… Мне в сугробе горе, А ребятам смех! Но меж тем уж село Солнышко давно; Поднялася вьюга, На́ небе темно. Весь ты перезябнешь, - Руки не согнёшь, - И домой тихонько, Нехотя бредёшь. Ветхую шубёнку Скинешь с плеч долой; Заберёшься на́ печь К бабушке седой, И сидишь, ни слова… Тихо всё кругом; Только слышишь: воет Вьюга за окном. В уголке согнувшись, Лапти дед плетёт; Матушка за прялкой Молча лен п
Мама не любит папу. Папа не любит маму. Я подрасту и тоже любить никого не стану. Ночью опять ругались. Думали, я не слышу. Ветки в окно стучались, дождик стучал по крыше, мне было очень страшно. Я потихоньку плакал. Не помогала даже плюшевая собака. Как-то уснул. Приснилось, что у нас всё нормально. Мама опять влюбилась в папу, а папа — в маму. Мы все втроём гуляли. Стихли и дождь, и ветер. Мамочка обнимала папу, смеялись дети и щебетали птицы. Лето, июль в разгаре. Это мне только снится. Утро в осенней хмари, мама звенит посудой, кажется, скоро завтрак. Снова не вышло чуда. Может быть, выйдет завтра?! Папа придёт с работы, вкусно пахнёт морозом. Он принесёт мн