Отмотать бы, не глядя, лет тридцать назад, Когда душу ещё волновал звездопад, Когда осень была не унылым дождём, А цветным, бесконечно красивым ковром. Отмотать бы, не глядя, лет тридцать назад, Когда чище был город, красивее сад, Когда в каждой травинке и капле росы Находил красоту, не смотрел на часы. Отмотать бы, не глядя, лет тридцать назад, Когда верил в добро и безмерно был рад, Что живу в этой славной, огромной стране, Где, казалось, любой улыбается мне. Отмотать бы, не глядя, лет тридцать назад, Когда не был бомжовым старинный Арбат, Когда ночью никто не боялся ходить, Когда люди умели друг друга ценить. Отмотать бы, не глядя, лет тридцать назад… Илья Евтеев
У Куприна есть рассказ о даме, которая ехала с жестоким и грубым мужем в поезде. Муж уснул и храпел — устал замечания делать и одергивать… И дама разговорилась с молодым офицером — совершенно невинный разговор, о посторонних вещах. О том, как в детстве можно замереть — и время словно замедляется, его течение становится иным, и это — почти вечность… О том, как таинственно и странно сидеть под столом, отъединившись от всего мира, трогать бахрому на скатерти… О странной горечи в груди, когда смотришь на пылающие и гаснущие угли… Такие разговоры они вели и прекрасно понимали друг друга; все эти ощущения, чувства, переживания у них были общие, понятные, одинаковые, и говорили они взахлеб о жизни
Ты помнишь, мы раньше друг другу писали,
И в ящик почтовый конверты бросали,
Неделями ждали ответ рукописный,
И вновь отправляли бумажные письма.
Ты помнишь, мы раньше друг другу звонили,
И на телеграф в выходные ходили.
Болтали в кабинках стеклянных и тесных,
Делились горой новостей интересных.
Ты помнишь, мы числились все в картотеке
Читального зала и библиотеки,
Ходили в музеи, театры, кино,
С азартом играли в лото, домино.
Ты помнишь, мы раньше сверялись часами,
В назначенном месте встречались с друзьями,
Из местных газет вырезали заметки,
Давали рецепты подруге соседке.
В больших словарях мы искали ответы,
В смешных бигудях заполняли анкеты,
С морей привозили в подарок ракушки,
И спали
«Я вам скажу такую вещь: когда имеем – мы не ценим, когда теряем – мы скорбим. Мне было мало лет, когда она умерла. Мне только исполнилось двадцать. Мама мне всегда была неинтересна, не в том плане, что она была неинтересная, просто она была взрослым человеком, который всё время пытался меня учить, а я же никогда этого не хотел. А когда я стал взрослеть, я оценил ту жертву, которую она принесла как мать. В один прекрасный день, когда я выбрал балет и надо было, естественно, чтобы стать тем, кем я стал в Большом театре, надо было бросать привычную жизнь и ехать с ребёнком в Москву. И только когда я повзрослел, я смог оценить ее поступки, потому что все это происходило как бы само собой, меня