Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя...
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где–то есть душа одна –
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слёзы –
То слёзы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей...
Николай Некрасов
Не моя это женщина, не моя,
Не со мной уходит она в метель.
И во сне обнимаю её не я.
И уж точно мне с ней не крестить детей!
Отчего же украдкой среди толпы,
Оживлённо лопочущей напоказ,
Я ловлю её взгляд, как призыв судьбы,
Как укор, как провиденье, как приказ?
Не моя это женщина, видит Бог.
Дальше звёзд от меня она далека.
И не я стелю ей под ноги мох,
И не я раздвигаю ей облака.
Не моих ни корней она, ни кровей.
Отчего же так судорожно близка
Эта складка упрямая меж бровей,
Эта прядь непослушная у виска?
Не моя это женщина, не моя,
Ни вчера, ни когда-нибудь, ни теперь.
Даже строчкой одной не отмечусь я
В славном перечне встреч её и потерь!
Отчего же, отброшен взрывной волной,
Вновь спешит
А мы рукой на прошлое: вранье!
А мы с надеждой в будущее: свет!
А по полям жиреет воронье,
а по пятам война грохочет вслед.
И снова переулком - сапоги,
и птицы ошалелые летят,
и женщины глядят из-под руки...
В затылки наши круглые глядят.
(Булат Окуджава, 1964 г)