…Хватит одного солнечного луча, чтобы разогнать все тени…
Аромат сирени
Ещё свежи воспоминанья,
Как был сирени запах свеж,
Душа была полна желанья,
Любви желанья, и надежд,
А жизнь катилась ярким шаром,
И грелось тело на песке,
И солнце красное пожаром
Купало плёсы вдалеке.
И вечер, в сумрак окунаясь,
Шептал: «Ах, как цветет сирень!»,
Шептал, волос моих касаясь:
«Какой счастливый нынче день!»
9 мая. Память о пропавших без вести
...всех, без вести пропавших,
я,как сумею, помяну...
-------------Геннадий Шпаликов
Девятое.... Май столь жаркий,
что сыщется вряд ли тень!
Как долго он шёл подарком
туда, где берёзок сень
покоит пропавших вовсе
(доселе не знаем где)...
...Мой дядя пропал под осень,
молчали о той беде.
Я помню письмо, икону
(всю скорбь собрала извне)
и бабушку – бьёт поклоны
прошедшей давно войне.
В письме /ну совсем мальчишка!/:
"Я ранен, но, мам, живой!"
Всё кратко и, даже, слишком:
"Подлечат - и сразу в бой!
Пока - эшелоном - к тылу,
куда - не сказал никто.
Сейчас бы помыться с мылом,
и чистых ещё б бинтов...".
И всё.... Ни креста, ни места....
Душе не дано писать,
Евгений Гребёнка и его «Очи черные»
За свою короткую жизнь, а прожил он всего 36 лет, Евгений Павлович написал немало и рассказов, и повестей, и даже романов. А запомнился лишь 12 строчками романса. Но какими!
"Очи черные, очи страстные!
Очи жгучие и прекрасные!
Как люблю я вас! Как боюсья я вас!
Знать, увидел вас я в недобрый час..."
А эти глаза, сразившие поэта, принадлежали Марии Растенберг. Гребёнка летом 1843 года отдыхал в своем имении в Полтавской губернии.
Ужин, танцы. И вдруг его приглашает на танец черноглазая красавица, в которой он с удивлением узнал дочь хозяина поместья – Марию Васильевну Растенберг, которую помнил еще маленькой девочкой.
Гребёнка, перед отъездом на