Все равно что за снегом идти в Африку, а за новою книжкой стихов - в мебельный и уныло просить со слезой в голосе адрес господа бога в бюро справочном, все равно что ругать океан с берега за его невниманье к твоей личности, все равно что подснежник искать осенью и, вздыхая, поминки справлять загодя, все равно что костер разводить в комнате, а гнедого коня в гараже требовать, и упорно пытаться обнять облако, и картошку варить в ледяной проруби, все равно что на суше учить плаванью, а увесистый камень считать яблоком, все равно что от курицы ждать лебедя - так однажды решить, будто ты полностью разбираешься в женском характере!
Мне часто гадали, гадали мне часто
Удачу, богатство и даже невесту.
А мне бы чуть-чуть беззаботного
счастья
И детства, и детства, и детства в
наследство.
И к маме в колени, под теплые руки,
Как часто бывает обидно и трудно,
Прости меня, мама, прости меня, мама,
Не ставь меня в угол, не ставь меня в
угол,
Ты вновь сосчитай на лице мне
веснушки,
Пусть рыжий мальчишка в глазах
твоих синих
Смеется сквозь слезы, сломалась
игрушка,
Погладь меня, мама. Спасибо, спасибо.
***Александр Дольский
Четыре буквы. Два смыканья губ. Три четверти хвоста большой кометы, Сто тысяч песен водосточных труб. Одно сердцебиение планеты. Четыре буквы. Кончены дела, И гаснет свет, и тени множат в доме Бездонный сумрак каждого угла, И пол плывёт, как будто на пароме, И звёзды, на стекле окна горя, В полночный бархат метят якоря, И вроде всё на месте, но вокруг Чего-то не хватает, будто в мире, Вместившемся в тебя, ты видишь вдруг Четыре буквы, и они, четыре, Тебе когда-то давших тридцать три, Шумят в тебе, как в брошенной квартире Шумят слова за кухонным столом, Средь разной суеты, бумаг и хлама, Как поле васильковое внутри. Простым, хорошим, тёплым словом «мама». Михаил Левантовский