– Ты где шлялась? В ответ раздалось глупое хихиканье. – Я тебя спрашиваю, где ты шлялась? Это уму непостижимо, мы её ждем, волнуемся, ночей не спим, а она болтается непонятно с кем! Весна поправила венок из одуванчиков и снова захихикала. – А у нас, между прочим, уже конец апреля! Где, кстати, этот негодник? Природа сунула руку под стол и за ухо вытащила мальчишку-апреля. – Кому я говорила, что ты тёплый весенний месяц? Какой снег, а? Кто тебя этому научил? – Пустите, маменька! – Апрель попытался вырваться, но Природа еще сильнее закрутила ухо. – Ай, ай, ай! – Я тебя, негодник, спрашиваю, откуда ты снег взял? – У неё! – Апрель показал на Зиму, кутающуюся в белую шубку, вырвался и сн
– Слава, – сообщаю мрачно, – я села на диету. – А чего такая грустная? – сочувственно откликается муж. – Раздавила? – Козёл, – бормочу я и шлепаю на кухню варить волшебное похудайское хрючево. Минут через 10 муж начинает тревожно принюхиваться. – Да! – с вызовом говорю я. – Я на диете и буду это есть!… – Да подожди, – отмахивается Слава, не переставая дергать носом. – Точно... Тот самый запах... Мммм... И блаженно разваливается в кресле. – Чегооо? – недоверчиво спрашиваю я. – Тебе нравится, что ли? Никогда не думала, что у меня может быть что-то общее с человеком, которому нравится запах вареного сельдерея. Им же пытать можно, если международная конвенция ещё не запретила. А судя по запаху