Игла вошла под лопатку внезапно. Она спустила ноги со ступенек троллейбуса, до дома было всего пять минут.
Аритмия, к этой неприятности она привыкла даже,ну человек вообще ко всему привыкает.
А вот это было что-то совсем другое.
Она тихо опустилась на скамейку у остановки. Поздние прохожие спешили мимо,запахнув поплотнее куртки и
пуховики, скрыв лица от ледяного ветра шарфами и стенками капюшонов. Надо просто подождать. Ноги в меховых сапогах
начали потихоньку неметь. Ну, что Галя, добегалась?
...Она вспомнила лицо Алеши,когда он вышел из кабинета врача. Растерянное, в красных пятнах.
- Мам, доктор говорит, надо обязательно операцию делать.Без нее нельзя...
Вот, телефон не взяла. А ведь
Ингpeдиeнты 2 яйцa 0.5 ч. лoжкa соли 1 стакан муки 1 стакан кефира 0.5 ч. ложка сoды 300 гр фарша 2-3 лукoвицы, порезать кубиками сoль, перец — по вкусу Спосoб приготовления 1. Кефир перемешиваем с сoдой и оставляем минут на 5. 2. Затем добавляем oстальные ингредиенты и хорошо перемешиваем. 3. Фарш смешиваем с любимыми специями, чеснoком и свежим лукoм. 4. Смазываем фoрму маслом, посыпаем мукой и выливаем половину теста. 5. Выкладываем подгoтовленную начинку и выливаем на нее втoрую половину теста. 6. Ставим в нагретую духoвку и печем 40 минут при 170C.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ДВУХ УРОДОВ.
... В тот день я случайно обратила внимание на одну могилу. Не потому что она была заброшенной и неухоженной – таких там много. А потому что покосившийся ржавый крест, воткнутый в землю, был явно самодельным, из каких-то двух труб. И всё – ни ограды, ни цветов. Только заросший, давно забытый холм. И даже на фоне других неприкаянных могил он выглядел особенно сиротливо. Как будто никогда и не был никому нужен…
Весь вечер этот грустный холм так и стоял у меня перед глазами. И увидев соседку, старенькую уже тётю Машу, я спросила про него.
– Тот, на отшибе, с трубами? Так это Серёжка-урод, – ответила она. – Бедолага…
Она вздохнула и задумалась, что-то вспоминая…
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ДВУХ УРОДОВ.
... В тот день я случайно обратила внимание на одну могилу. Не потому что она была заброшенной и неухоженной – таких там много. А потому что покосившийся ржавый крест, воткнутый в землю, был явно самодельным, из каких-то двух труб. И всё – ни ограды, ни цветов. Только заросший, давно забытый холм. И даже на фоне других неприкаянных могил он выглядел особенно сиротливо. Как будто никогда и не был никому нужен…
Весь вечер этот грустный холм так и стоял у меня перед глазами. И увидев соседку, старенькую уже тётю Машу, я спросила про него.
– Тот, на отшибе, с трубами? Так это Серёжка-урод, – ответила она. – Бедолага…
Она вздохнула и задумалась, что-то вспоминая…