Шел в гocти. Чуть зaплутал. Тут же нервически стал звонить: «Алё, а где этот ваш дoм?!» В конце концов, мeня даже встретили. Доставили.
Вдpуг я задумался: а pаньше? Как раньше мы жили? Без этих вот штучек, которые в рукe у каждого. Которым мы доверили свои маршруты, деньги, пеpеписку, мысли, встречи, да практически всех себя. Без которых мы проcто как идиоты, можем лишь озираться испуганно: где я? Кто я?
И стал пытаться вспомнить, кaк это было. Все-таки две трети жизни я провел без мобильного. Скажем, однaжды ехал на дачу к хорошим друзьям, то была осень начала 80-x. Oни должны были встретить меня на платформе, дороги к даче я не знал. Выбрал электричку, договорились о времени, семь веч
Мой сын в 12 лет так нагрубил маме, что довел её до слёз. …Я ничего не сказал. Прошла неделя, сын уже забыл о случившемся. И я подошел к нему и пригласил прогуляться.
Я обратился к нему. «Хочу, чтобы ты дал мне совет. Однажды я влюбился в одну женщину. И я пообещал ей, что если она выйдет за меня замуж, то я никогда не дам её в обиду. Как ты считаешь, это правильно?». «Конечно, правильно», — ответил он. «А ты когда влюбишься, дашь своей будущей жене такое же обещание?». «Конечно, дам!»
И тогда я ему сказал: «Теперь помоги мне, пожалуйста. Я не знаю как быть со своим сыном, который обидел мою любимую женщину».
Это и есть шоковая терапия. Он долго, долго молчит. Но то, что в этот момент кип
Сини подмосковные холмы,
В воздухе чуть тёплом – пыль и дёготь.
Сплю весь день, весь день смеюсь, – должно быть,
Выздоравливаю от зимы.
Я иду домой возможно тише:
Ненаписанных стихов – не жаль!
Стук колёс и жареный миндаль
Мне дороже всех четверостиший.
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце – слишком полно!
Дни мои, как маленькие волны,
На которые гляжу с моста.
Чьи-то взгляды слишком уж нежны
В нежном воздухе едва нагретом...
Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы.
Марина Цветаева
Гинзбург Евгения Семеновна: Крутой маршрут
Евгения Гинзбург, историк и журналист, мать знаменитого писателя Василия Аксенова, была репрессирована в 1937 году, провела десять лет тюрьмах и колымских лагерях и восемь лет в магаданской ссылке, а в 1955 году ее дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Но даже во времена оттепели автобиографический роман "Крутой маршрут", в котором Гинзбург рассказала о своей страшной судьбе, не мог выйти в СССР: он был издан только в годы перестройки, став одним из самых известных свидетельств о преступлениях сталинского режима — причем, Гинзбург, которая до ареста была верным приверженцем коммунистического учения, не снимает и с себя вину за п