Не отрекаются, любя… Эти слова написала врач в далеком 1944. Дежурство в госпитале длилось 3 суток. После утомительных дней врач отделения нейрохирургии Вероника Михайловна Тушнова, едва дойдя до дома, записала на клочке старой бумаги «Не отрекаются, любя…» И уснула. Ей было всего 33 года. Шел 1944-й год. Романс «Не отрекаются, любя…» на музыку Марка Минкова впервые прозвучал в 1976-м со сцены Московского драматического театра имени Пушкина. Вероника Тушнова его уже не услышала – её не стало в 1965-м. Вот как звучало стихотворение в первозданном варианте. Не отрекаются, любя. Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно. А ты придешь, когда темно, к
После трагедии с мужем Наталья Николаевна Гончарова-Пушкина увезла всех 4-х детей из Петербурга в родовое имение в Калужской губернии. Там всё своё детство провела самая младшая и неугомонная дочь поэта – Наташа. Когда её мама Наталья Гончарова выходила замуж за Петра Петровича Ланского, Таше было 8. На торжестве девочка познакомилась с 16-летним графом Николаем Орловым. Он служил корнетом в лейб-гвардии Конного полка, под руководством Ланского. Время шло. Таша росла. Николай всё больше времени проводил у Ланских. Дружеские чувства сменились влюблённостью. Таше было 16, когда Николай посватался, но вмешался его отец, для которого «дочь какого-то сочинителя, убитого на дуэли» была не парой.
Когда я училась в институте, наша преподавательница как-то говорит: «Девочки, запомните на всю жизнь: умный человек и умная женщина — это не одно и тоже». Почему? Умный человек обладает эрудицией, неординарным мышлением. Умная женщина при общении не выпячивает свой интеллект, тем более в семье. Она старается аккуратно найти то самое решение, самое мягкое, самое безболезненное, которое бы всех в семье устроило, чтобы помочь мужу, и чтобы всё было мирно и спокойно. Многие наши женщины ведут себя не умно. Они идут в лобовую атаку, они действуют как борцы на ринге, начинается женский бокс. Что делает мужчина? Он отходит в сторону. Хочешь воевать, ну, воюй. Московский психолог (Царство ей Небе
Вячеслав Васильевич без всякого преувеличения был великим актером. Интересным, глубоким, интеллигентным. Одним из символов нашего кино. Таких как он в нашем кинематографе больше нет. И теперь вряд ли когда-нибудь будет. А ведь он мог стать и математиком, и ученым, и инженером. Но выбрал именно актерский путь. Тихонов всегда производил впечатление благородного и утонченного человека. В его облике было что-то от аристократа. Однако родился он в обычной советской семье в подмосковном Павловском Посаде. Отец работал механиком на текстильной фабрике, мать – воспитательницей в детском саду. Слава внешне казался типичным «ботаником». Но это впечатление было совершенно обманчивым. Мальчуган любил
Мать звала Лизку «Лизка, дрянь, иди сюда!», отец с пьяных глаз называл «уу, страшилище», бабка отцовская шипела: «женился на чучеле, а она еще эту страшилу родила, тьфу ты… пропасть…». Конечно, думала Лизка, глядя в зеркало: «рыжая, лицо все конопатое, зубы передние выпали. Ууу, страшилище!» - гудела она, показывая сама себе язык. Мать на кухне в баке белье помешивала палкой, отец храпел, а бабка ушла к соседке. Лизка выскочила во двор и огляделась. Убедившись, что ее никто не видит, она скользнула за дом. Там, за высоким деревянным забором был заброшенный яблоневый сад. Отодвинув только ей известную доску, девочка проскользнула в сад. Доска тихо вернулась на свое место, закрыв проход... Ли
«Несмотря на то, что жизнь – тяжелое мероприятие, как говорит Вуди Аллен, это вообще-то большая удача, что мы живем. Могли ведь и не жить: явно было много всяких причин, чтобы не появиться на свет – можно/ нельзя рожать, чревато/ не чревато, обстоятельства за или против. Но мы родились для того, чтобы все-таки испытать счастье, найти свой «огонь». Я просто настаиваю на том, что это грандиозно само по себе. Каждая жизнь имеет свои спады и подъемы. Это нормально. Даже давление в течение пяти минут меняется и вдруг под 190 может подскочить, когда человек, казалось бы, абсолютно спокоен. Я мог и не родиться. Маме моей было 42, шел 1942 год – самый худший год в Великой Отечественной войне, когда