- Тася, да чего с тобой приключилось? Занемогла что ли? Вроде молодая ты еще у меня… - Ну как молодая, уж за сорок годочков перевалило… ох, Петя, как-то худо мне, не могу понять, чего такое. - Сашка, Нинка, идите сюда, матери плохо… - Да не пугай ты их. - Ничего, пусть на хозяйстве остаются, а мы с тобой в больницу поедем, вот скоро молоковоз пойдет, так и поедем. - Так собраться же надо. - А я помогу. В районной больнице строгая доктор в очках, увидев, что женщине сорок два года, с сочувствием спросила: - Как же вы так, рожать в такие годы… да и здоровье ваше крепким не назовешь. - Ой, батюшки, - охнула Таисия, - ведь догадывалась я, да протянула. - Ну, и что делать будем? – спроси
Дело в том, что у меня не получается жить в этом мире, выбрасывая вещи и меняя их на следующую модель, только потому что кто-то додумался добавить туда новую функцию или немного ее уменьшить… Еще не так давно, мы с женой стирали пеленки детей, вывешивали их на веревке с другими одежками, а потом гладили и складывали, готовыми к тому, что они опять запачкаются... И наши малыши, едва они выросли и завели своих собственных детей, немедленно занялись выбрасыванием всего на свете, включая пеленки. Они без колебаний перешли к одноразовому..! Да, я понимаю… Нашему поколению выбрасывать было непросто. Даже одноразовое для нас не выходило особо одноразовым..! Мы жили, нося в карманах носовые платки,
Синий май. Заревая теплынь. Синий май. Заревая теплынь. Не прозвякнет кольцо у калитки. Липким запахом веет полынь. Спит черемуха в белой накидке. В деревянные крылья окна Вместе с рамами в тонкие шторы Вяжет взбалмошная луна На полу кружевные узоры. Наша горница хоть и мала, Но чиста. Я с собой на досуге... В этот вечер вся жизнь мне мила, Как приятная память о друге. Сад полышет, как пенный пожар, И луна, напрягая все силы, Хочет так, чтобы каждый дрожал От щемящего слова "милый". Только я в эту цветь, в эту гладь, Под тальянку веселого мая, Ничего не хочу пожелать, Все, как есть, без конца принимая. Принимаю - приди и явись, Все явись, в чем есть боль и отрада... Мир тебе, отшумевш